Чудесная чайная Эрлы

Из шкафа выпала вторая книга, с полки пониже. Эта была древней, рукописной, на афарском наречии. Когда я ее раскрыла, увидела ботанический рисунок лигнифии. Сразу ее узнала, поскольку успела хорошо изучить мое новое домашнее растение в жестяной банке.

– Спасибо, спасибо! Обещаю, верну книгу, как только ее прочитаю. Я ее не потеряю и буду аккуратно с ней обращаться.

Я давала обещания призраку, как строгой библиотекарше. В ответ неживая старуха вперила в меня пустой взгляд. Казалось, она чего-то ждала.

– Вы живете в книге? – поинтересовалась я шепотом.

По балахону старухи прокатилась волна, как будто она содрогнулась всем телом. Зашипело, забулькало, и по библиотеке пронесся жуткий свистящий шепот:

– З-з-заточена. Похищ-щ-щена...

Меня продрал мороз. Слышать этот потусторонний голос было невыносимо. От него по спине бежали мурашки и хотелось зажать уши.

– Я могу вам чем-то помочь? – Про себя я молилась, чтобы призрачная старуха продолжила общаться со мной жестами.

Что она и сделала.

Отрицательно покачала головой. И опять, после паузы, сменила ответ: едва заметно кивнула. Но потом вновь показала: «Нет». Устремила взгляд куда-то за мою спину.

Я обернулась и увидела лежащую на полу раскрытую книгу. Именно из нее выбрался призрак в прошлый раз.

– Поставлю ее обратно на полку, – спохватилась я и подошла к книге. Но только взяла ее и собралась закрыть, как на страницу легла полупрозрачная рука.

– Нетх-х-х! Не с-с-смогу.. х-х-ходить.

– Ладно, ладно! – Я сообразила, что если книга будет закрытой, старуха опять окажется в своей тюрьме. О, я уже прекрасно знала, как это неприятно – оказаться в каталажке!

Не удержавшись, мельком взглянула на заглавие. Незнакомое слово на афарском, со множеством завитушек. Надо посмотреть в словаре.

Когда я отошла от книги, старуха опять застыла. Казалось, ее оставили силы, или же ей стало скучно в моем обществе. Ладно, пора и честь знать.

– Еще раз спасибо за помощь, – вежливо поблагодарила я ее. – Если вы не против, буду к вам заглядывать. И вы гуляйте по дому, пожалуйста! Но лучше ночью, чтобы вас никто не видел, – добавила торопливо.

Призрак вдруг разбух, истончился и рассеялся пылевым облаком. Со мной больше не желали общаться. А я обнаружила, что насквозь промокла от ледяного пота.

– Занта, идем! – позвала альфину и двинулась к выходу, ускоряя шаг. Мне не хотелось оставаться в обиталище призрака ни одной лишней минуты.

Но перед дверью опять сгустилось пылевое облако, а в лицо дохнуло ледяным холодом. Миг – и старуха уставилась черными дырами, что заменяли ей глаза. Я едва удержалась, чтобы не завизжать от неожиданности и не отшатнуться. Это было бы весьма невежливо, а привидения, как говорят, обидчивы.

– Что... – начала я, но договорить не успела. Прозрачные руки тесно оплели мои, и ощущение было таким, словно я сунула их в сугроб. А потом я уронила книги и взвыла от невыносимой боли.

Рисунок печатей запрета на тыльной стороне моих кистей на миг вспыхнул ярким огнем и тут же погас. Поскуливая от боли и страха, я выдернула руки из призрачной хватки и поднесла их к глазам.

Рисунок побледнел, и теперь был едва заметен! Боль скоро утихла, пропало и легкое жжение, которое усиливалось день ото дня с приближением срока второго слушания.

Призрачная колдунья избавила меня от моего запрета, сняла судебную магию!

Я не успела ее поблагодарить, потому что она тут же растворилась – на это раз окончательно.

Прокричав «Спасибо!» в темный чердак, я поспешила к себе, ошеломленная до невозможности.

Глава 15 Находка на Ржавом пустыре

Этой ночью я добровольно отказалась от сна – слишком велико было нетерпение изучить найденные на чердаке книги.

Напрасно Занта пыталась заманить меня в постель. Альфина мяукала и терлась о ноги, а потом рассвирепела, обиженно куснула меня за лодыжку и смирилась. Устроилась на коврике перед камином, развалилась и заснула. И даже похрапывала во сне.

Я же заварила кувшин крепкого кофе и расположилась за столом...

Шли часы, воск на свечах оплывал, а я лихорадочно переворачивала страницы, хваталась то за перо, чтобы оставить заметку, то за увеличительное стекло, чтобы подробнее изучить древоядицу.

Когда голова распухла, словно набитая мокрой ватой, а челюсти заболели от зевоты, я поплелась в спальню и рухнула на кровать не раздеваясь. Проваливаясь в сон, почувствовала, как на грудь улеглась тяжелая горячая Занта.

Разбудил меня стук в дверь. Оторвав голову от подушки, глянула на часы и всполошилась: уже десять!

Накинула шаль и спустилась по лестнице, стараясь справиться с тревогой. Теперь меня пугали неожиданные визиты. После короткой ночи голова кружилась, в висках молотило. Все казалось странным, будто я шла по чужому, незнакомому дому, где за каждым углом поджидала опасность. Мое уютное кукольное чайное королевство больше не существовало; все теперь было иначе.