Чудесная сказка

Франческа сразу узнала Раньеро. Но Раньеро не понял, кто она, потому что даже не взглянул на неё. Его взор был прикован к пламени свечи.

Всю дорогу они молчали. Раньеро думал только о пламени, о том, чтобы сохранить его в эти последние мгновения. Франческа же не могла говорить, потому что боялась того, что пришло ей в голову. Её не покидала мысль, что Раньеро вернулся на родину безумным. Она предпочитала не говорить с ним, чтобы окончательно не убедиться в этом.

Спустя немного Раньеро услышал, что кто-то возле него плачет. Он оглянулся и только теперь заметил, что это Франческа дель Уберти идёт с ним рядом и что это она плачет. Но Раньеро лишь бросил на неё беглый взгляд и ничего ей не сказал. Свеча. Это единственное, о чём он мог думать.

Раньеро попросил подвести его к ризнице. Там он сошёл с лошади и поблагодарил Франческу за помощь, но при этом смотрел не на неё, а на свечу. Один вступил он в ризницу к священникам.

Франческа вошла в храм. Был вечер страстной субботы, и все свечи в храме стояли незажжённые в знак печали. Франческе казалось, что пламя надежды, горевшей в её сердце, теперь тоже погасло.

Храм имел очень торжественный вид. Пред алтарём стояло множество священников. Каноники были в полном сборе на хорах, а на самом высоком месте восседал епископ.

Немного погодя, Франческа заметила, что среди священников началось какое-то движение. Почти все, кто не обязан был присутствовать при богослужении, поднялись и направились в ризницу. Потом удалился и епископ.

Когда служба кончилась, на хорах показался священник и обратился к народу. Он объявил, что Раньеро ди Раниери прибыл из Иерусалима во Флоренцию со священным огнём от Гроба Господня. Священник рассказал обо всём, что рыцарь претерпел на своём пути. Он восхвалял его и превозносил.

Поражённые изумлением, люди сидели и молча слушали. Никогда ещё Франческа не переживала таких сладостных минут. «О Боже! – думала она. – Такого счастья мне не перенести!»

Она ловила каждое слово священника, и слёзы струились из её глаз.

Священник говорил долго и красноречиво. Под конец он громким голосом проговорил:

– Иным может, конечно, показаться, что это совсем просто – привезти во Флоренцию горящую свечу. Но я говорю вам: молите Бога, чтобы он даровал Флоренции побольше тех, кто готов нести бессмертный огонь, ибо тогда она сделается великим городом и будет прославляема пред другими городами!

Когда священник кончил свою проповедь, главные врата собора распахнулись, и в храм вступила наскоро составленная процессия. Тут были настоятели, монахи и священники, и все они двинулись через средний проход к алтарю. Самым последним шёл епископ, а возле него Раньеро в том самом плаще, который был на нём во время его странствования.

Но едва Раньеро переступил порог храма, с одной из скамей поднялся старик и пошёл к нему навстречу. То был Оддо, отец подмастерья, работавшего когда-то у Раньеро и повесившегося из-за него.

Подойдя к епископу и Раньеро, старик низко поклонился. Потом заговорил громким голосом, чтобы все в храме услышали его:

– Великое это событие для Флоренции, что Раньеро привёз священный огонь из Иерусалима. Никогда у нас ни о чём подобном и не слыхивали. Многие, может, осмелятся даже сказать, что это невероятно. Поэтому я и прошу: пусть Раньеро оповестит весь народ о том, какие доказательства и каких свидетелей он имеет в подтверждение того, что это действительно огонь, зажжённый в Иерусалиме.

Когда Раньеро услышал эти слова, он сказал:

– Боже милостивый! Откуда мне взять свидетелей? Я весь путь совершил один. Пусть явятся сюда дебри и пустыни, чтобы свидетельствовать обо мне!

– Раньеро – честный рыцарь, – произнёс епископ. – Мы верим ему на слово.

– Раньеро сам должен был бы знать, что здесь могут возникнуть сомнения, – продолжал Оддо. – Наверное, он ехал всё-таки не один. Его слуги могут свидетельствовать о нём.

Тогда из толпы поспешно выступила Франческа дель Уберти и подошла к Раньеро.

– Зачем нам свидетели? – сказала она. – Все женщины Флоренции готовы поклясться, что Раньеро говорит правду.

Раньеро улыбнулся, и лицо его на мгновение просветлело. Но затем он снова устремил свой взор и свои мысли к пламени свечи.

Великое волнение началось в храме. Некоторые говорили: Раньеро не смеет зажигать свечу на алтаре, пока не докажет своей правоты. К ним присоединились многие из его старых врагов.

Тогда поднялся со своего места Джакопо дель Уберти и заступился за Раньеро.

– Я думаю, всем здесь известно, – сказал он, – что между мной и моим зятем не было чрезмерной приязни, но теперь и я, и мои сыновья готовы за него поручиться. Мы верим, что он совершил свой подвиг, и знаем, что тот, кто смог выполнить такой обет, – мудрый и благородный человек, и мы с радостью примем его в свою среду.

Но Оддо и многие другие не хотели, чтобы Раньеро вкусил счастья, которого он так добивался – зажечь огонь пред алтарём Мадонны. Они сбились в кружок, и было видно, что от своих требований они не отступят.