Чудесники

Вначале замечательную вольтижировку показал милиционер на своем ученом коне, затем все мальчишки, принимающие участие в скачках, выстроились на опушке леса. Раздался холостой выстрел из охотничьего ружья — по этому сигналу наездники гикнули, свистнули и, заколотив пятками коней, понеслись нестройной толпой вдоль берега реки.

Вихрем заклубилась пыль. Замелькали разноцветные рубашки, надуваясь пузырями. И все мальчишки стали похожи на воздушные шары, прикрепленные к конским спинам. Вот-вот оторвутся и улетят в небо.

Вслед им неслись подбадривающие крики, шум множества голосов.

Вначале ничего нельзя было разобрать, но вот из общей толпы выделилась небольшая кучка всадников и ушла вперед. Среди них виднеются разноцветные картузики поповичей, несколько растрепанных мальчишеских голов. И вдруг буденовка! Островерхая буденовка!

И откуда она взялась? И откуда появился вороной конь с белыми ногами? Кого несет он, обгоняя всех остальных? Что это за мальчишка, словно приросший к гриве коня?

Неужели он всех обгонит? Даже поповичей, под которыми такие славные лошади.

Вот всадники доскакали до села, развернулись вокруг церкви и помчались обратно к цыганской луговине. И здесь все решилось — первым прискакал буденновец на вороном коне. Снял шапку, тряхнул чубиком и засмеялся.

Народ узнал озорного Прошку.

Лихой поп при виде победителя глаза вытаращил. Как же он его благословлять будет, безбожника? И святой водой кропить?

— Ничего! — подмигнул ему Прошка. — Я не сахарный, не размокну, поехали!

Завернул вороного коня и направился к церкви, за ним все участники скачек и остальные владельцы коней. Пришлось попу сесть в дрожки и обогнать процессию, чтобы встретить ее как подобает и вручить победителю породистого жеребенка. Позади всех, как побитые, уныло плелись поповичи. Обидно им было, что их обскакали, да кто! — их бывший батрак Прошка!

Но они еще не знали, какие сюрпризы ждут их впереди.

За конными мужиками и парнями к церкви направлялись бабы, старушки, старики, детвора и все, кто был на гулянье. Стар и мал прибежали к церкви.

Вначале посмотрели поповскую церемонию, как лихой поп Прошку кропил. Вот была потеха! Морщится поп, как бес перед ладаном, рука у него не поднимается на безбожника. А тот сидит на коне, подбоченясь. Лихо сдвинул на затылок буденовку.

— Да ты хоть шапку-то сними! — грозится ему церковный староста.

А он в ответ:

— Ничего, пусть моя буденовка будет свяченая! На войну попаду в ней — ее пуля не возьмет. Давай кропи, батя.

Так и пришлось попу, соблюдая обычай, окропить победителя Прошку.

Не успел лихой поп пережить это поношение, как новая беда, — является дьячок, веселый, торжествующий, с указкой и без всяких церемоний входит на паперть, идет в церковь и приглашает народ:

— Входите, граждане! Экскурсия в комнату смеха продолжается. Окна открыты. Экспонаты отлично видны!

Поп попятился, ноги у него подкосились, и он сел на паперть, где были места нищих.

Давно говорили ему, будто дьячок хочет к большевикам податься, в колхоз вступить на должность счетовода. Не верил. Вот оно, так и есть! Всегда он был безбожником, из-за дележа кружечных денег спорил, а теперь окончательно обезбожил!

— Воды, воды! Ох, тошно! — крикнул поп. И подбежавшая попадья стала его кропить из купальницы той же кистью, которой он кропил коней.

А в церковь уже валил народ. Вслед бросились и поповичи.

Что же они увидели?! Невероятное. Рядом с иконами висели фотографии знакомых им лавочников, богатеев, их жен, и люди сравнивали, с кого какая икона писана!

Дьячок объяснял с указкой в руках, как учитель. Заметил поповичей и кричит:

— А ну-ка, давай их сюда, живые экспонаты!

Поповичей подхватили под руки, подтащили и давай сравнивать их со святым Пантелеем и со святым Иосифом.

— Ой, как похожи, ну, тютелька в тютельку!

— Угодники, святые целители! Ах вы, блинные выкормки!

Насилу поповичи вырвались.

Пионеры, пришедшие на эту антирелигиозную экскурсию, были свидетелями их позорного бегства.

Вместе с ними смеялась Глаша, которая ловко развесила во время просушки риз все эти фотографии рядом с иконами.

— Ты артистка, Глаша, — хвалил ее Федя, — мы тебя в Москву учиться в театральное училище возьмем.

Верующие до того рассердились, что хотели тут же эти иконы разгромить, но коммунисты их удержали:

— Не трогайте, граждане, это же замечательные экспонаты. Пускай тут остаются. Придет время — музей здесь сделаем!

Все тут перебывали. Повидали пионеры и своих старых знакомых. Вежливый дяденька, живущий в «Бедноте», сам подошел к ним. Поздоровался и говорит:

— Если бы мне дали должность — ну вот, как обещают бывшему дьячку, — счетовода или бухгалтера, я бы тоже в колхоз вошел!

Узнал их и шкуродер. Он был трезв, побрит и чисто одет ради праздника. И этот сам подошел и говорит:

— Недоразумение у нас с вами вышло. Поповичи это нас попутали, столкнули лбами. Вы не знали моего больного места, я не знал вашего истинного обличия. Вы уж извиняйте!

Ну и углежоги на празднике были. Подарки ребятам привезли — поделки из разных необыкновенных сучков, лукошки для ягод.