Чудесно жить

Принимаю с утра атмосферную магию:
Солнце из-за бугра
Разливается песнею…
Я росою с куста, сокровенною влагою
Окропляю крыла…
Восемнадцать по Цельсию!
От рождения столько же… Впереди
Ещё тысяча неизведанных лет.
Я парю… я… таков…
Поэтичен я…
То-то же!..
Предвкушаю… откушать свой дерзкий язык

«Искал себя. А не было меня…»

Искал себя. А не было меня.
Кого любили эти бабы с воза?

…Песком сквозь пальцы небылое я

Расходовало вьючники обоза —
Зыбучих лет, дневных-ночных и прочих,
А более всего – секунд любви,
Которых жаль, но лишь как падежи
В обозе животин (или живОтин?).
…Конь пал любимый, с именем Чечня…
Друзья большого брата распылились…
И ничего в итоге не чиня,
Друзья друзей (враги врагов) явились
На проводы почившего меня,
Хмельные, не распятые бесстыдством
Во всей их наготе, с дежурным тостом
«Да будет пухом путнику земля».
…В гробу нельзя… Я не перевернулся
Лишь потому, что не было меня,
Что в тот сезон вдоль Белого Июса
Нашлась неандертальская семья:
Он и она, точнее, черепа
Эпохи древнекаменного века.
Их здесь, у Малосыйского столпа,
Признали за… явленье человека.
И палеантроп, вышедший с Тубы,
С обозом, а точнее – при обозе,
В культурный слой земли «а ля гробы»
Не мог почить. Увы. И почил в бозе.
Его – нашли! Лет… сорок тыщ спустя…
«Поднимутся… – вещают нам – в могилах…».
И все же это, верно, был не я.
И не было меня. Лишь слухи жили.

Романс

Я у женщин в долгу.
Я алмаз из породы не высек.
Слов безумных букет
Я не каждой из них подносил.
В суматошном бегу
Не проник в откровенья записок,
Ради самых святых
Не сносил головы, не сносил.
Милый женский народ!
Не велите казнить раньше срока.
Не спешите изгнать,
Не вините в бесчестье и лжи.
Солнце всходит в саду…
Вспыхнет сердце в мгновение ока,
Наши души сольются
И станут, как вишни, свежи.

Я у женщин в долгу.

Не сторонник долгов и оброка,
Продолжаю искать
Драгоценные камни любви.
Верю я, видит бог,
В этой жизни не так уж все плохо.
И любовь возвратится,
Вернется на круги свои.

Читая Фазу Алиеву