Чудесное мгновение

— Сейчас же уведите его отсюда, Степан Ильич, — потребовал доктор. — Да и сами уходите. Возвращайтесь завтра утром. Думаю, все будет благополучно. Забирайте, забирайте его. А за лампу спасибо.

Дверь захлопнулась.

Казгирей, сын Баляцо, да Келяр ждали Эльдара и Степана Ильича на улице.

Так и шли они вчетвером, притихшие, по обезлюдевшему, темному Нальчику к окраинным домам с конюшнями, в которых разместился отряд Эльдара.

Лишь привычка к темным улицам без единого огонька на весь квартал помогала путникам верно ступать по дырявым мосткам тротуара…

За широким тополем блеснул месяц.

В тот же поздний вечерний час, в доме, недавно принадлежавшем богатому купцу Шуйскому, где теперь помещались ревком и небольшая квартирка Инала Маремканова, заканчивался важный разговор.

Нашхо уезжал лечиться. Эльдар Пашев, только Эльдар Пашев должен заменить Нашхо и стать командиром отряда! Казгирей прилагал все свое красноречие для того, чтобы склонить Инала к такому решению.

Но Инал все еще колебался.

Глава семнадцатая

ЮНЫЙ ТЛЕПШ

Аллах не обходил Шхало своим попечением, хотя много у него дел и без того. Находились разные делишки и у Лю с Темботом, притупляя у них остроту внезапного горя.

В тот день, когда увезли раненую Сарыму, Лю спросил, куда ее увезли, и услышал:

— К русскому доктору.

— А кто это доктор?

— Это человек, который делает то же самое, что делают лакцы, — объяснили мальчику не совсем удачно, и Лю ужаснулся.

Известно, что лакцы — один из маленьких народов Северного Кавказа — славились как искусные исполнители обряда обрезания… Лю понял одно — Сарыму будут резать. Когда же он услышал, что на месте, где пролилась кровь Сарымы, вырос розовый куст, Лю побежал к дому Жираслана и взлез на дерево в надежде рассмотреть розы. Роз не было. Все имело свой обычный вид — по саду бродили одичавшие куры, дом был опять заброшен.

В ауле оставались следы еще одного важного мероприятия тех дней, когда дед Баляцо был временным председателем. Но зачинщиком его, впрочем, следует считать не столько добродушного Баляцо, сколько лихого Давлета.

Речь идет о перевозке из разрушенного дома князей Шардановых и других оставленных без присмотра дворянских поместий утвари, остатков мебели, всяческого имущества.

Имущество свозилось во двор ККОВа и во двор председателя комитета согласно заимствованному у Бота плану скорейшего превращения кулайсыз просто в кулай. Кое-что перепало действительно пострадавшим — ведь не у одного Астемира увели корову…

В один прекрасный день Думасара услыхала крики Баляцо — дед привез на мажаре небывалый груз вещей, словно здесь был не дом прежнего объездчика, а новоселье молодоженов, которым богатые родственники посылают обстановку для дома. На дедовой мажаре — старик уже привык к тем клячам, которых он получил взамен Бруля и Аляши, — возвышались дубовый резной комод, широкий стол, великолепная кровать из металла, с царственно блестящими шарами на прутьях, с тугой железной сеткой. Ну и придумал же дед! Что делать с этой кроватью? Думасара едва дождалась возвращения Астемира из Нальчика и, по совету мужа, решила отдать кровать кому-нибудь другому — чем только вызвала бесконечные споры между охотниками получить этот дар.

Но, покуда шел спор, Лю по-своему пользовался кроватью. Он и ближайшие его сподвижники все свободное время проводили на восхитительной пружинистой штуке, соревнуясь в прыжках. Это внесло много оживления. Лю чувствовал себя одновременно и искуснейшим джигитом и веселым скоморохом, о которых иногда рассказывала ему нана Думасара. Звонко пели пружины, весело блестели шары. Но, как известно, и на солнце есть пятна. Тембот уже давно не принимал участия не только в прыжках, но и в более солидных играх. Да и как иначе мог вести себя четырнадцатилетний подросток, у которого верхняя губа уже начинала покрываться пушком, который уже знал тяжесть кузнечного молота и радостное удовлетворение от работы кузнеца! Да, иные интересы зрели у брата, хотя приглянулись и ему эти сверкающие маленькие солнца — шары на прутьях кровати… Впрочем, один шар Лю сумел отстоять для себя, и вот он начал появляться среди соратников с блестящим шаром, ловко нацепленным на революционную феску. Лю очень рассчитывал, что с этим украшением на голове он вот-вот попадется на глаза оборванной девочке Тине, о которой со времени встречи у калитки дома Жираслана вспоминал что-то очень часто.

Нужно сказать, эти новые приобретения использовались в доме довольно своеобразно — на внесенный сюда полированный стол поставили резной комод с красивыми, золочеными замками.

— Ты смотри, сестра, как красиво! — пробовал восхищаться Баляцо.

Но и в таком положении новая мебель плохо уживалась с прочей обстановкой дома, а главное — с привычками хозяев. Думасара была недовольна. Она ворчала:

— Корову мне вернули — и хорошо, а спать всегда лучше на твердом. Не приспособлен наш дом для такой красоты. Астемир приходил — ему тоже не понравилось, говорит: «Думай сама, куда помещать эту мебель. Наставили от стены до стены, как в магазине в Ростове…»