Чудесное мгновение

— Хорошие слова. Да будет прежде всего аллах твоим другом! Пойду пылить по дороге. — Диса со вздохом развязала тряпку, в которой берегла монету. — Отвесь, Рагим, фунт хлеба. Сарыма растет, иногда и ей нужно полакомиться…

— Для Сарымы берешь? А зачем один фунт берешь? Возьми больше, душа моя.

Лицо Рагима расплылось в улыбке, выражавшей его готовность на большие жертвы. Диса растерялась:

— Когда я смогу отдать тебе?

— Торопить не буду. А не отдашь — в суд не подам, — опять осклабился Рагим. — Бери! — и он подал солидный пакет с хлебом, конфетами, рисом.

— Аллах вернет тебе чистым счастьем, добрый человек! В раю тебе — лучшее место.

Теперь уже Рагим и сам стал посещать бедный очаг вдовы. Он одарял и вдову и обеих дочек то конфетами, то кренделями, то рисом или даже свежим маслом, ситцем на платье, ленточкой в косу, не забывая даже старого пса Пари, который с неохотой оставлял свое место в яме у плетня.

— Хорошенькая дочь у тебя, — говорил Рагим.

И Диса отвечала:

— Да, слава аллаху, ничто не повредило ее — ни кипяток, ни яма на дороге.

Догадливая мать ловчилась оставить Сарыму наедине с гостем.

Диса была неглупой женщиной, непохожей на обычных болтушек аула. После похорон и надгробных рыданий, когда другие плакальщицы уже безудержно тараторили в доме умершего, Диса, совершив обряд, молчаливо удалялась. Так и сейчас она никак не отзывалась на вопросы любопытных, уже угадывающих кое-что, — делала вид, что ей эти намеки непонятны, но про себя все с большей и большей страстью отдавалась мыслям о возможном переломе в судьбе Сарымы. Когда, полная восторга от подарков доброго гостя, к ней прибегала маленькая Рум и показывала матери конфетку в цветной бумажке или сахарного петушка на палочке, Диса старалась придержать ребенка подле себя, опять оставляя старшую дочь наедине с гостем.

Рагим не упускал возможности подсесть к Сарыме, как бы невзначай пройтись рукой по нежному плечу, по косам девушки, которая выросла сиротой и теперь в ласке пожилого и доброго человека, как бы возмещавшего ей давнюю утрату отца, не чуяла ничего дурного, находила даже какое-то утешение. Она смеялась и забавлялась в присутствии гостя, не задумываясь над причиной возрастающей неприязни матери к Эльдару, неприязни, начавшейся с памятного койплижа и особенно заметной с тех пор, как в гости к Дисе стал ходить Рагим. Всякий раз, когда Сарыма, услышав голос Эльдара во дворе соседки Думасары, бежала к плетню, раздавался окрик матери: «Сарыма, стыдно тебе лазать на плетень, уже не маленькая… Займись своим делом». А Рагим, смотришь, уже заглянул в хлев и по-хозяйски похлопывает корову по ее пыльным широким бокам или, покручивая ус, следит, как Сарыма кормит драчливых кур, и посмеивается:

— Вот этой молоденькой подсыпь! Не скупись, не скупись, она молоденькая, как и ты… А, Сарыма, как думаешь, хорошо быть молодой хозяйкой? А? Почему ничего не отвечаешь?

— Я больше люблю, когда музыка и танцы, — наивно отвечала Сарыма. — Помнишь, Рагим, удж у Мусы? Видел, как я танцевала?

Но Рагиму эти воспоминания не нравились.

Кое о чем Сарыма начала догадываться, когда однажды ей все-таки удалось словчиться и, уцепившись за ствол яблони, незаметно для матери обозреть соседний двор. Ей послышался голос Эльдара, и она не ошиблась — Эльдар помогал Темботу полоть кукурузу. Тут же копошился и Лю. У Сарымы стало так радостно и тепло на душе, как уже давно не случалось. Она остро почувствовала несправедливость матери, запрещавшей встречи с Эльдаром и даже с его маленькими приятелями Темботом и Лю. Сарыма вполголоса позвала:

— Лю! Тембот!

Мальчики и Эльдар, услышав ее звонкий голосок, живо обернулись.

— Ай, Сарыма! — обрадовался Лю. — Иди к нам! Почему ты не приходишь больше?

— Она выходит замуж, — солидно пояснил Тембот.

— Что ты болтаешь, Тембот? — засмеялась Сарыма. — За кого я собираюсь замуж, не за тебя ли?

— Нет, не за меня, — так же солидно ответил Тембот, — а за лавочника Рагима. Об этом — я слышал — говорили нана Думасара и старая нана, — и тут же Тембот дал свою оценку этому факту: — Плохо делаешь, Сарыма. Рагим старый и смешной, Эльдар лучше.

— Эй, болтун, займись лучше делом! — прикрикнул на него Эльдар, опять взявшийся за работу. — Сарыма знает, что делает…

— Рагим увезет ее, — мрачно заметил Тембот.

Лю глубокомысленно посапывал носом и посматривал то в сторону Эльдара, то в сторону плетня, из-за которого выглядывала головка девушки. Сарыма замолкла.

— Как? Совсем увезет? — почти испуганно спросил Лю.

— Ничего, — с деланным спокойствием продолжал Эльдар, — она нас не забудет… Правда, Сарыма, не забудешь нас? Смотри же, выйдешь замуж — помоги и мне жениться, — закончил он шуткой, но в голосе парня чувствовались обида и горечь.

— Сарыма? Опять полезла? Да не стыдно ли тебе? — послышался голос Дисы.