Чудесные дни в «Ужиках»

— Задавай, — старушка вдруг хитро улыбнулась одними глазами, словно уже прочитала и одобрила мои мысли.

— Как сделать, чтобы больше не болеть? — Ник посмотрел на меня удивлённо, а Марик одобрительно закивал головой. — Летом ещё ничего, а как начинается учебный год, простужаюсь без конца. Не хочу больше столько времени проводить дома под одеялом, с градусником под мышкой. Каждый раз, лёжа с обжигающими горчичниками на спине, понимаю — вот сейчас жизнь проходит мимо.

— Молодец, хороший вопрос, — похвалила меня ведунья. — А ответ на него простой. Чтобы оставаться здоровым, нужно заряжаться от природы.

Мы непонимающе уставились на бабульку, а она продолжила:

— Человек как батарейка должен заряжаться от ветра, солнца, земли, воды. А сидя дома за бетонными стенами он этой подзарядки лишается, потому слабеет, болеет. Ответила я на твой вопрос?

— Да, яснее некуда, всё понял, — тут было над чем подумать, но я решил отложить это на потом.

— Теперь идите за мной, — нетерпящим возражений голосом скомандовала знахарка, стукнула по стене, и тут из проёма в потолке показалась складная лестница.

На удивление, сгорбленная под тяжестью лет старушка двигалась легко и быстро. Мы взобрались следом за ней по хрупкой поскрипывающей лестнице наверх и оказались на чердаке, освещённом лишь пыльной полоской света, пробивающейся свозь крошечное узкое окошко. В самом центре чердака стояло сооружение, которое напоминало бы невысокий шкаф, если бы не было сделано из тонких круглых брёвен.

— Вы на месте. И больше меня не ищите, — эта фраза из уст бабульки меня озадачила и даже слегка напугала. Что это? Она с нами прощается? — Полезайте в закуток, — ведунья подтолкнула нас к «шкафу».

Было глупо сопротивляться, сами ведь пришли за наградой, никто нас силой не тащил. Хотя всё это выглядело очень странно, и всем троим было слегка страшновато: Марик от волнения часто дышал, Ник теребил себя за ухо, а у меня начинали дрожать колени. Мы с трудом по очереди протиснулись сквозь щель между светлых, будто только что спиленных пахучих брёвен и оказались внутри сооружения. Места было мало, пришлось плотно прижаться друг к другу и почти не дышать, чтобы всем троим уместиться. Озабоченные тем, чтобы встать поудобнее, мы и не заметили, как колдунья куда-то испарилась.

Вдруг стенки вокруг нас зашатались, пол заходил ходуном, а глаза резанула яркая вспышка света. Мы крепко зажмурись, Марик что-то заверещал от испуга, я обеими руками вцепился в Никиту, который стоял ко мне ближе, весь напрягся и приготовился к самому худшему. «Всё, доигрались, — вертелось в моей голове. — Захотелось подарков на свою глупую голову. Да нас сейчас тут сварят и съедят без хлеба».

Вдруг тряска прекратилась так же резко, как и началась. Я, не выпуская Ника из своих дрожащих рук, хотел было открыть веки, но яркий свет продолжал бить в глаза.

В какой-то момент любопытство всё же взяло верх — я чуть приоткрыл правый глаз. А увиденное сквозь маленькую щёлочку поразило меня настолько, что я не выдержал и, несмотря на слепящий свет, широко распахнул глаза.

Мои друзья, стоя с зажмуренными глазами и крепко держась за руки, стояли рядом со мной… на берегу моря.

— Быстро, немедленно открывайте свои моргалки! — я начал трясти их за плечи. — Неизвестно, сколько мы тут пробудем. Дорога каждая минута!

Мальчишки осторожно, прикрываясь руками, открыли глаза и застыли в изумлении.

— Это же моё тёплое море! Из мечты, когда звезда падала, — чуть не заплакал Марик от счастья. — Выходит, колдунья исполнила моё заветное желание! — Маркуша закружился в счастливом танце на тёплом песке.

— Вот это да! — Никита восхищённо оглядывался по сторонам. — Вот это подарочек. Удружила старушка.

— Смешно получается — за неделю в деревне ни разу на озере не искупался, и вдруг — целое море. Тут уж я возможности не упущу, — я начал раздеваться. — Кто со мной?

Ник тоже стал стягивать одежду, а воодушевлённый Маркуша не стал нас ждать и прямо в одежде протанцевал в воду.

— Тёпленькая, — услышали мы его довольный голос. — И рыбки! Ребята, тут столько рыбы, давайте ко мне скорей!

— Ты так кричишь, что всю рыбу, небось, уже распугал. — пробормотал Никитка.

— Неа, они не боятся, рассматривают меня. А ещё они все разноцветные. Ну идите уже скорее, — от нетерпения Маркуша аж подпрыгивал, создавая волну.

Я, наконец избавившись от брюк и рубашки, осторожно зашёл в воду и, убедившись, что та тёплая, как парное молоко, смело нырнул и проплыл несколько метров. Подводное царство бушевало россыпью красок. То тут, то там, проплывали разноцветные рыбки — синие, жёлтые, зелёные, фиолетовые, красные, в полосочку, в точечку… Вытянутые, толстенькие, маленькие, средние, большие — все они с любопытством посматривали на меня, словно удивляясь: «А это что ещё за незнакомая голубоглазая рыбина с руками вместо ласт? Не очень-то удобно этой шпроте в трусах грести пальцами, наверное.»

Воздух в лёгких закончился, пришлось вынырнуть и отдышаться. Невдалеке от меня, смешно задрав голову над водой, неуклюже по-собачьи грёб лапками Маркуша, мощно колотя воду ногами.