Чудесный дар

Нэш едва сдержал раздражение, когда Пучеглазый, увидев выбегающего быка, задержался у ворот, как его и тренировали. Итак, обе лошади потеряли драгоценное время, поскольку их поменяли местами в соревновании. Оба, и ковбой, и сопровождающий, оказались на расстоянии одного прыжка от ревущего быка, мчавшегося со скоростью пули, выпущенной из ружья.

Пришпоривая коня, Нэш старался наверстать упущенное время, надеясь вернуть быка обратно на прямую линию, чтобы Доггер смог выполнить свою задачу.

– Ну давай же, глупое животное, – прорычал Доггер, когда Голубая Утка свернула налево вместо того, чтобы повернуть направо.

Расстояние между ковбоем и быком, должно быть, составляло чуть больше трех футов, когда Доггер соскочил на землю, чтобы схватить быка за рога. Но Пучеглазый не вел быка так, как ему следовало бы, вынуждая Нэша скакать то в одну сторону, то в другую, чтобы загнать животное в удобное для Леви положение.

Первая неудача постигла участников, когда левое стремя ударилось о ребра Голубой Утки и она шарахнулась вправо, восприняв это как команду Доггера. Впрочем, именно так и должна была поступить лошадь, натренированная для сопровождения быка. К сожалению, в этот раз Голубой Утке следовало свернуть налево. Лошадь налетела на быка, которого Доггер пытался прижать к земле. Прежде чем Доггер успел пришпорить или остановить быка, Голубая Утка кинулась в сторону.

Нэш услышал, как толпа зрителей охнула от испуга, и постарался отъехать на Пучеглазом в сторону, чтобы предоставить достаточно места для действий Доггера. Но увы, Нэш отреагировал на происходящее чересчур медленно. Слишком большое количество выпитого накануне виски и практически бессонная ночь мешали сконцентрироваться. Нэшу ничего не оставалось, как наблюдать неминуемую катастрофу.

Бык упирался, противопоставляя всю свою мощь весу Доггера. Зажатый между двумя лошадьми, как кусок мяса в сандвиче, бык, инстинктивно мотая головой из стороны в сторону, проткнул острым рогом плечо Доггера. Стон ковбоя слился с громким ржанием Голубой Утки.

Ноги кобылы перепутались с ногами быка и обутыми в сапоги ногами Доггера. Нэш громко выругался, стараясь отъехать и предоставить Доггеру необходимое пространство, но чувствовал, что действует как в замедленной киносъемке.

Голубая Утка споткнулась и упала на Доггера, прижав несчастного к быку…

Завоеванный в Национальном финале в третий раз подряд титул абсолютного чемпиона вдруг померк в облаке пыли. Все, что Нэш мог видеть, – это кровавое пятно на рубашке Доггера и ужасную гримасу, исказившую красивое лицо молодого ковбоя.

Нэш весь сжался, когда Доггер оказался под тушей лошади весом в тысячу двести фунтов. Тело Леви распростерлось в неестественной позе на лежащем быке. Вопль Доггера заставил зрителей на трибунах вскочить со своих мест…

С выражением ужаса на лице судья соревнований отбросил в сторону секундомер и дощечку для записей и выскочил на арену. Хэл Гриффин перепрыгнул через забор и тоже побежал к месту катастрофы, в то время как Нэш, не слезая с Пучеглазого, наклонился и схватил вожжи Голубой Утки, стараясь заставить лошадь подняться на ноги.

– Нет!..

Нэш услышал свой собственный крик, эхом прокатившийся по внезапно замолчавшим трибунам. Голубая Утка поднялась на ноги, оставив растерзанное тело Доггера лежать в пыли. Лошадь встряхнулась; ее уздечка зловеще звенела в полной тишине, воцарившейся на арене.

Нэш готов был поклясться: проживи он еще двести лет, ему никогда не забыть того ужаса, который отразился на испачканном пылью лице Доггера. Молодой ковбой лежал распростертый на быке, его ноги в хлопчатобумажных штанах были раскинуты в стороны так, будто он сел на шпагат, а вывернутая верхняя часть туловища походила на штопор для открывания бутылок.

– Срочно вызовите «скорую помощь»! – прокричал Нэш дяде.

– Весельчак?.. – Доггер моргал пыльными ресницами, стараясь сфокусировать взгляд на своем идоле и друге.

– Не шевелись, Доггер, – произнес Хэл, появившись из-за спины старшего брата. – Держись крепче, пока мы постараемся вытащить этого быка из-под тебя.

Хэл и Нэш ухватились за рога животного, пытаясь вытянуть его вперед, чтобы бык смог подняться на ноги.

Где-то в подсознании Нэша всплыл образ злой рыжеволосой журналистки, обвинявшей ковбоев в жестоком обращении с животными. Но именно ковбой сейчас валялся в пыли. А бык весом в семьсот фунтов и лошадь весом в тысячу двести фунтов убежали целыми и невредимыми. И это было правилом, а не исключением из него.

Нэш смотрел сверху вниз на своего молодого друга, опиравшегося на ободранный локоть. Когда Доггер уставился на ковбоя полным боли взглядом, тот почувствовал, как к горлу подступил комок.

Дерзай, ломай себе шею. Увидишь, что мне будет наплевать на это… Увидишь… что… мне… будет наплевать на это…