Чудесный камень Маюрми

– Я – Куки, – повторила мопсишка, с которой до сих пор никто и никогда не беседовал с выражением отвращения на мордочке.

– И зачем мне имя бродяги?! – буркнула кошка. – Но хорошее воспитание велит представиться в ответ. Я Элен. Стой у забора, не двигайся.

– Почему? – робко спросила Куки.

– Ты удивительно грязная, – ответила Элен, – похоже, год не мылась, не расчесывалась. Туфли в пыли, платье в пятнах. Отвратительно! Надо следить за собой! Фу! Бе!

– Я долго шла по пыльной дороге, – начала оправдываться Куки, – поэтому запачкалась.

– Посмотри, какая я красавица, – заявила кошка. – Бери с меня пример.

– Вы дома, а я в пути, – пролепетала мопсишка.

– И что, трудно помыться в дороге?! – возмутилась Элен. – Заявилась в мой дом без приглашения, небось блох принесла…

– У меня их никогда не было! – воскликнула Куки. – Я из приличной семьи.

– Не ври! – зашипела Элен. – Те, кто из приличной семьи, всегда чистые, в наглаженной одежде, красивых туфлях, пахнут духами, с прической. А ты оборванка грязная. Небось сейчас еще воды попросишь?

У Куки от обиды перехватило горло, но ей очень хотелось пить. Мопсишка проглотила горький ком, который не давал вымолвить ни слова, и прошептала:

– Да. Можно водички?

– Нельзя, – отрезала Элен. – Запачкаешь мою красивую дорогую чашку. Неряхам, как ты, подходит мятая жестяная кружка. Но у меня такой и в помине нет. Что это? Это что?

– Где? – пропищала Куки.

– У тебя на лапах, на шее, на хвосте! – закричала Элен. – Убирайся вон! Больная! Немытая! Попрошайка! Грязнуля! Все мопсы отвратительны, а ты хуже всех!

Куки посмотрела на свои передние лапки и села прямо в траву. На секунду ей показалось, что у нее перед глазами части тела Марты. Но быстро поняла: это у нее кусками отвалилась шерсть, на коже появились болячки. Проклятие птицы Зависти сработало.

– Уходи немедленно! – вопила Элен. – Как не стыдно приносить заразу в чужой дом! Вон!!!

– Честное слово, я здорова, – заплакала Куки, – ко мне перешла аллергия Марты. Вам она точно не передастся. Ой, как чешется! Ой, как болит! Пожалуйста, дайте водички!

– И после этого ты сразу уйдешь? – брезгливо спросила Элен.

Куки кивнула, красавица потянулась к бутылке минералки, мопсиха сделала шаг вперед.

– Не приближайся ко мне! – запаниковала белая кошка.

– Но как мне получить питье? – всхлипнула Куки.

Элен размахнулась и швырнула бутылку за забор.

– На дороге подберешь.

Мопсиха выбежала со двора, подняла пластиковую емкость и поняла: жидкости в ней – пара капель. Из глаз Куки полились слезы, она села на дорогу и отчаянно зарыдала.

Через некоторое время послышался шум мотора и около путешественницы остановился автобус.

– Эй, зачем дорогу поливаешь? – спросил Филимон.

Теперь еж уже не показался мопсишке ни противным, ни грязным. Шофер сидит за рулем, он открыл окно, на улице жарко, дорога не вымощена камнями, вся пыль летит в кабину – как тут остаться чистым? И почему Куки решила, что все ежи противные? Ну да, Трифон, который живет в деревне за Синей горой, очень нелюбезен с мопсишкой. Но давайте подумаем, почему он сердится. Кто в прошлом году, играя в прятки, обрушил теплицу ежа? Куки. А кто сломал забор его участка, когда гнался за Жози? Куки! Можно еще вспомнить про новое оцинкованное ведро соседа, в которое Куки била лапой и кричала: «Африканский барабан!» Может, это не Трифон вредный, а мопсишка безобразница?

– О! Что у тебя с лапками? – воскликнул Филимон.

– Я не заразная, – заплакала Куки, – пожалуйста, довезите меня, куда сможете. Хоть немного вперед, я идти не могу. Спасибо!

– Посиди-ка тут, – сказал еж и убежал.

Минут через пять он вернулся с бутылкой и охапкой зеленых листьев.

– Пей, – протянул он бутылку путнице.

Куки принялась с жадностью глотать необыкновенно вкусную, холодную, сладкую воду. Потом шофер положил на ее лапки листочки, вынул из кармана мятый носовой платок, разорвал его на полоски, перебинтовал лапки и пообещал:

– Сейчас болеть перестанет, это листья с куста «Сто лекарств». Садись в автобус, поехали.

Куки залезла в маршрутку и рухнула на сиденье. Неаккуратный с виду Филимон оказался добрым, а прекрасная Элен злой. Как она грубо разговаривала с гостьей, сразу заявила, что мопсы противные… Куки замерла. Она вдруг сообразила: ее беседа с хозяйкой уютного дома точь-в-точь повторила мысли Куки о еже, а еще раньше – о Марте. Только Элен все произносила вслух, а мопсишка лишь думала. Пожалуй, Куки намного хуже чистюли Элен. Та не скрывала своей неприязни, честно говорила, что думает. А Куки прикидывалась хорошей. Значит, она не только лицемерка, но вдобавок и врунья. И еще она брезгливо отшатывалась от Марты! По мордочке путешественницы потекли слезы. У кошки ведь тяжелая жизнь, она целыми днями моет полы, и поэтому ее лапки покрылись болячками. Куки стало так стыдно, что не передать словами, и она громко зарыдала.