Чудесный мир

Обезьяны! Быстрые, ловкие, сильные, дерзкие, легко возбудимые, с могучими и острыми клыками! Казалось бы, как можно отважиться на дружбу с ними? Ведь от резуса бежит даже медведь! Несмотря на колоссальную силу ему не одолеть четверорукого противника, так стремительна обезьяна в нападении и неуловима, благодаря своей ловкости и быстроте. Вот они перед вами — виртуоз акробатики гиббон, быстрая как молния голуболицая мартышка и солидный неторопливый черный павиан.

Сколько напряженного внимания и любопытства в их взгляде. Никогда не обижайте, не дразните их! Будьте с ними внимательны, спокойны, ласковы, и они ответят вам самой нежной привязанностью и дружбой.

Голуболицая мартышка.

Черный павиан.

Гиббон.

Мартика привезли из Сингапура. Это был настоящий маленький «человечек» с печальными карими глазами и необыкновенно нежными ладонями рук. Очень пугливый, он при малейшем шуме спешил куда-нибудь спрятаться. Но постепенно, благодаря спокойному заботливому обращению, Мартик перестал бояться и сделался на редкость ласковым и добродушным.

Мало кто отважится держать обезьяну дома. В короткий срок маленькое четверорукое способно учинить такой разгром, что сразу пропадает желание иметь у себя подобного иждивенца.

Но Мартик оказался редчайшим исключением. Он не питал склонности к озорству, битью посуды и поломке вещей. Правда, и у него бывали проказы, но самого невинного характера.

Как-то одна знакомая сняла с пальца кольцо и за разговором машинально положила его на стол. Уже собираясь уходить, она вспомнила о кольце, но оно исчезло. И вдруг мы заметили, что Мартик вынул что-то блестящее изо рта и быстро опять спрятал в защечный мешок. Ах ты, плутишка! Так вот кто у нас в доме занимается мелкими кражами! Разумеется, кольцо было немедленно изъято и вручено его обладательнице, а Мартик состроил ей в знак протеста уморительную рожицу и как ни в чем не бывало принялся щелкать кедровые орешки, лежавшие в защечном мешке.

В другой раз Мартик отличился в трамвае. Мы возвращались домой с прогулки, и он, угнездившись у меня под пиджаком, мирно спал. В вагоне было мало народу, и только возле меня стояли два ремесленника. Уверенный, что Мартик спит, я просматривал газету. Стоявшие около меня ремесленники о чем-то шептались. Я взглянул на говоривших. Они смотрели на меня с выражением какого-то обожания и восторга. Мне и в голову не приходило, что ребята говорят обо мне, и нарочно так громко, чтобы я слышал.

В это время в вагон вошел контролер. Я было вновь взялся за газету, но ребята переглянулись, и один обратился ко мне: «Товарищ артист, верните, пожалуйста, наши билеты». — «Какие билеты?» — удивился я. «Те, что вы у нас взяли, мы понимаем, вы тренируетесь, наверное, перед выступлением. Здорово у вас это получается». — «Перед выступлением?» И я, ничего не понимая, уставился на ребят. Вероятно, вид у меня был самый нелепый. В это время я почувствовал движение под пиджаком и мгновенно все понял. Конечно, это «работа» Мартика, и, сунув руку под пиджак, я поймал маленькую ручку, державшую какие-то бумажки. Это были трамвайные билеты. «Ваши?» — протянул я билеты ремесленникам. «Ага, — ответили восхищенные ребята. — Но как вы это делаете?». «Черт знает что», — подумал я и, чтобы покончить с нелепым положением, показал обезьянку. Эффект был грандиозный. Не только ребята рты разинули, но и сидящие пассажиры повскакали с мест, желая посмотреть диковинного «человечка» в красном комбинезоне. «Гражданин, не нарушайте! — послышался голос контролера. — Нельзя хищных зверей в трамвае возить». Пассажиры энергично вступились за моего питомца, но я уже не слушал, с меня было вполне достаточно — и на первой же остановке мы с Мартиком вышли. После этого случая я не решаюсь ездить с ним в трамвае.

Мартик настолько привязался к людям, что очень скучает, если остается один, и, вытянув губы трубочкой, громко скулит, сидя в одиночестве. Обычно ручные обезьяны признают только своего хозяина, а чужих бьют и кусают. Но Мартик охотно идет к большинству людей, хотя явно выделяет меня, выказывая особые знаки любви и преданности. Особенно ему нравится сидеть у меня на плече и разбирать волосы. Так мы с ним и гуляем. Если его что-нибудь смущает, он соскакивает ко мне на грудь и прячется под пиджак.

Но, пожалуй, самой трогательной особенностью Мартика является его привычка спать вместе со мной. Бывает, я засижусь поздно, а он уже трет себе глазки совсем так, как это делают маленькие дети — когда хотят спать. Стоит мне только начать стелить постель, а он уже тут как тут и ждет, когда я лягу. Тогда он быстро вспрыгивает на кровать, откидывает одеяло и укладывается у меня на груди. Спит он крепко, не просыпаясь, и может проспать чуть ли не десять часов кряду. Но если я встаю среди ночи, то, возвращаясь, всегда застаю крошечную фигурку, печально сидящую в ожидании у подушки. К чести маленького Мартика, ведет он себя в постели безукоризненно чистоплотно. По ночам он особенно трогательно нежен и ласков.