Чудесный нож

Они поужинали жареной дичью, сдобрив ее лимонным соком; потом другая ведьма принесла им немного черники, которую нашла под осыпью, а затем и все остальные их спутницы собрались у костра. Они тихо разговаривали; несколько ведьм только что летали на разведку, и одна из них видела над морем воздушный шар. Услышав об этом, Лира мгновенно выпрямилась.

– Шар мистера Скорсби? – спросила она.

– В нем были двое, но на таком расстоянии мне не удалось разглядеть, кто именно. А еще дальше собирался шторм.

Лира захлопала в ладоши.

– Если это мистер Скорсби, – воскликнула она, – то мы сможем полететь с ним, Уилл! Ах, если бы это и правда оказался он! Ведь я даже не попрощалась с ним, а он был так добр… Надеюсь, что мы с ним еще увидимся, – очень надеюсь…

Ведьма Юта Камайнен – ее деймон-малиновка с красной грудкой и яркими глазками сидел у нее на плече – внимательно слушала, так как имя Ли Скорсби напомнило ей о том, куда отправился аэронавт после совещания на озере Инара. Она была той самой ведьмой, которая любила Станислауса Груммана и чью любовь он отверг, – ведьмой, которую Серафина Пеккала взяла с собой в этот мир, чтобы она не убила его в своем.

Возможно, Серафина заметила бы это, но ее внимание было отвлечено другим: она подняла руку и насторожилась, и ее примеру последовали все остальные ведьмы. Уилл и Лира услышали далеко на севере слабый крик какой-то ночной птицы. Но это была не птица – ведьмы сразу распознали голос деймона. Серафина Пеккала встала на ноги и устремила в небо пристальный взгляд.

– По-моему, это Рута Скади, – сказала она.

Все сидели молча, склонив голову, и вслушивались в необъятную ночную тишь.

Затем раздался второй крик, теперь уже ближе, а потом третий; и тогда все ведьмы схватили свои ветки и прыгнули в воздух. Вернее, все, кроме двух, которые стояли рядом, вложив стрелы в луки, охраняя Уилла и Лиру.

Где-то наверху, в темноте, шла битва. Казалось, лишь с опозданием в несколько секунд до них доносятся шум полета, свист стрел, крики боли и гнева, отрывистые команды.

И тут вдруг – так внезапно, что они не успели отпрыгнуть в сторону, – рядом с ними шмякнулось оземь кожистое тело, кое-где покрытое свалявшейся шерстью. Лира сразу признала в этом существе скального мару или кого-то, очень на него похожего.

Из его бока торчала стрела; вдобавок он покалечился при падении, но все равно сумел приподняться и, злобно оскалясь, кинулся на Лиру. Ведьмы не могли стрелять, потому что рисковали попасть в девочку, но Уилл подоспел вовремя и резко взмахнул ножом наотмашь – голова чудища отлетела и покатилась по земле. Воздух вышел из его легких с булькающим свистом, и оно упало замертво.

Тогда они снова подняли головы, потому что участники битвы спустились ниже, и в свете костра мелькали белые руки и ноги в вихре черного шелка, зеленые сосновые ветки, серо-коричневая, покрытая струпьями кожа. Как ведьмам удавалось сохранять равновесие при этих стремительных поворотах, резких остановках и бросках вперед, не говоря уж о том, чтобы целиться и попадать в цель, – это было выше понимания Уилла.

Еще один скальный мара, а потом еще один упали в ручей и на скалы неподалеку и больше не шевелились; и вскоре все остальные с пронзительными воплями и щебетом обратились в бегство и исчезли в темноте в северном направлении.

Несколько секунд спустя к костру спустились Серафина Пеккала с товарками и еще одна ведьма – редкой красоты, черноволосая, с яростно горящим взором и щеками, пылающими от гнева и возбуждения.

Новая ведьма увидела обезглавленного мару и сплюнула.

– Не из нашего мира, – сказала она, – и не из этого. Мерзкие твари. Их целые тысячи, и они плодятся как мухи… А это кто? Неужели Лира? И кто этот мальчик?

Лира ответила ей твердым взглядом, хотя ее сердце забилось быстрее, потому что Рута Скади жила в таком постоянном напряжении душевных сил, что это вызывало нервный трепет в каждом, кто оказывался поблизости.

Затем ведьма повернулась к Уиллу, и он ощутил такой же прилив легкого волнения, но, как и Лира, ничем себя не выдал. Он все еще держал нож; она поняла, что убитый мара – его рук дело, и улыбнулась. Он воткнул нож в землю, чтобы очистить его от крови мерзкого создания, а затем сполоснул в ручье.

Тем временем Рута Скади говорила:

– Серафина Пеккала, я узнаю столько нового: все прежнее меняется, или умирает, или теряет смысл. Я голодна…

Она ела как зверь, жадно разрывая зубами остатки жареной птицы, набивая рот горстями хлеба и запивая все это большими глотками воды из ручья. Пока она насыщалась, другие ведьмы оттащили прочь мертвого мару, подложили в костер веток и выбрали новых дозорных.

Остальные уселись вокруг Руты Скади, чтобы послушать ее рассказ. Она поведала им о своей встрече с ангелами и о путешествии к твердыне лорда Азриэла.