Чудесный нож

И тут, видимо, Анжелика почувствовала, что Лира наблюдает за ней, и посмотрела вверх. Злоба в её глазах была настолько сильной, что Лира почувствовала её, как удар, а затем Паоло посмотрел на сестру и тоже взглянул наверх, и закричал своим детским голосом: — Мы убьём тебя! Ты сделала это с Туллио! Мы убьём вас обоих!

Оба ребёнка повернулись и побежали, оставив своего брата в одиночестве, а Лира, испуганная и виноватая, отступила в комнату и захлопнула окно. Остальные ничего не слышали. Жакомо Парадизи как раз наносил на рану ещё немного мази, и Лира попыталась отрешиться от того, что она только что видела, и сфокусироваться на Уилле.

— Вам придётся обвязать что-то вокруг его руки, — сказала Лира, — чтобы остановить кровь. Иначе она не остановится.

— Да, да, я знаю, — грустно сказал старик.

Уилл старательно отводил взгляд в сторону, пока ему делали повязку, и пил небольшими глотками сливовый бренди. Он чувствовал себя спокойно и далеко отсюда, хотя его рука жутко болела.

— Теперь, — сказал Жакомо Парадизи, — вот, возьми нож, он твой.

— Я не хочу его, — сказал Уилл. — Я не хочу с ним ничего делать.

— У тебя нет выбора, — сказал старик. — Теперь ты хранитель.

— Я думала, вы сказали, что хранитель — вы, — сказала Лира.

— Мой время прошло, — ответил он. — Нож знает, когда покинуть одну руку и устроиться в другой, а я знаю, как определить это время. Ты мне не веришь?

Смотри!

Он протянул вперёд свою левую руку. Мизинец и безымянный палец на ней отсутствовали, как и у Уилла.

— Да, — сказал он, — я тоже. Я сражался и потерял те же пальцы, знак хранителя.

И я тоже не знал всей правды заранее.

Лира присела, широко раскрыв глаза. Уилл держался за пыльный стол своей здоровой рукой. Он пытался найти слова.

— Но я… мы пришли сюда только потому, что… там был человек, который украл кое-что у Лиры, и он хотел получить нож, и он сказал, если мы его принесём, он…

— Я знаю этого человека. Он лжец, обманщик. Можете быть уверены, он не отдаст вам ничего. Он хочет нож, и, как только он его получит, он предаст вас. Он никогда не будет хранителем. Нож твой по праву.

Сражаясь с собственным нежеланием, Уилл повернулся к ножу и подтянул его к себе.

Тот выглядел как самый обычный кинжал, с обоюдоострым двадцатисантиметровым лезвием из тусклого металла, короткой крестовиной из того же металла, и рукояткой из розового дерева. Приглядевшись внимательнее, он заметил, что древесина была покрыта гравировкой из золотых нитей, формирующих рисунок, который он не мог опознать, пока не догадался перевернуть нож и не увидел ангела со сложенными крыльями. На другой стороне тоже был ангел, с широко расправленными крыльями. Нити немного выступали из древесины, давая хороший захват, и, подняв его, он почувствовал, как легко кинжал лежит в его руке, как тот крепок и идеально сбалансирован, и заметил, что лезвие вовсе не тусклое. На самом деле, под поверхностью лезвия, казалось, жили многочисленные туманные цветные завихрения: фиолетовые, синие, коричневые, небесно-серые, тёмно-зелёные, тёмные, подобные клубящимся теням у входа в склеп, когда вечернее солнце опускается за кладбищем… Если была на свете вещь цвета тени, то это было лезвие скрытного ножа.

Но грани были различны. Фактически, две грани отличались друг от друга. Одна была стальной, яркой и чистой, немного смешанной с этим тенистым разноцветьем, и невероятно острой. Глаза Уилла отказывались смотреть на эту грань неё, настолько острой она была. Другое лезвие было таким же острым, но серебристым, и Лира, глядевшая на него через плечо Уилла, воскликнула: — Я видела этот цвет раньше!

Это того же цвета, что и то лезвие, которым они пытались отсечь меня от Пантелеймона — в точности такого же!

— Это лезвие, — сказал Жакомо Парадизи, прикасаясь к стальному лезвию рукояткой ложки, — разрежет любой материал на свете. Смотри.

И он прижал серебряную ложку к лезвию. Уилл, державший нож, почувствовал лишь самое слабое сопротивление, а кусок рукоятки ложки упал на стол, начисто отрезанный.

— Другое лезвие, — продолжил старик, — ещё острее. С ним ты можешь прорезать отверстие, ведущее из этого мира. Попробуй сейчас. Делай так, как я говорю. Ты хранитель. Ты должен знать. Никто не может научить тебя, кроме меня, а у меня осталось совсем немного времени. Вставай и слушай.

Уилл отодвинул свой стул и встал, придерживая нож. Его тошнило, у него кружилась голова, и он был не в настроении слушаться.

— Я не хочу… — начал он, но Жакомо Парадизи покачал головой.