Чудесный сад

— Однажды я посадила посреди своего аула хлопковое зёрнышко. И что же случилось? На другой день в этом месте поднялся хлопковый куст до самых облаков, и тень от него легла на расстояние трёхдневной езды. Когда хлопок созрел, я сняла его, очистила и продала. На вырученные деньги я купила сорок наров, навьючила их дорогими тканями, и старший мой брат повёл караван в Бухару. Уехал брат, и три года не было от него никаких вестей, а недавно дошёл до меня слух, что он был ограблен в пути и убит каким-то чернобородым человеком. У меня не было надежды найти убийцу, но случай помог мне: я дозналась теперь, что убийца — это ты, так как вижу на тебе шёлковый халат моего несчастного брата.

Когда Айна-кыз произнесла последние слова, бий так и подскочил на своём месте, а бай так и уселся на пол. Как теперь быть? Сказать, что девочка лжет, так придётся отдать ей по уговору пятьсот червонцев; сказать, что она говорит правду… тогда ещё хуже: девочка потребует выкуп за убитого брата да, кроме того, сорок наров, гружённых дорогой кладью…

Наконец, не выдержав, бай заорал:

— Пусть твой язык прилипнет к камню! Врёшь ты, всё врёшь, негодная девчонка! Бери пятьсот червонцев, бери и мой халат, только убирайся поживей, пока я не свернул тебе шею!

Айна-кыз схватила золото, завернула его в халат и, не чуя ног, побежала к отцу.

Дровосек, беспокоясь, что дочь его так запоздала, вышел к ней навстречу. Вскоре он увидел бегущую Айна-кыз. Едва она приблизилась к нему, он прижал её к груди и в тревоге принялся расспрашивать:

— Айна-кыз, моя кунья шапочка! Где ты так долго была и почему с тобой нет нашего старого осла?

Айна-кыз отвечала:

— Да будет всегда над тобой синее небо, отец! Я благополучно возвратилась из города, а осла продала чернобородому человеку с дровами «вот так, как есть».

— Бедное моё дитя, — печально проговорил дровосек, — вот и тебя обманул жестокосердный бай… Мы пропали теперь, и я сам всему этому виной.

— Дорогой отец, — сказала Айна-кыз, — не спеши отчаиваться. Ведь я за дрова получила хорошую цену.

И она протянула отцу свёрнутый шёлковый халат.

— Это очень красивый и дорогой халат, — всё так же печально сказал дровосек, — но зачем он мне в моей тяжкой работе? А без лошадёнки и старого осла нам придётся, видно, жить подаянием.

Тогда Айна-кыз, ничего не говоря, развернула перед отцом халат, и из него посыпались на землю сверкающие червонцы. Дровосек смотрел в изумлении на дочь и на сокровища, не смея поверить, что видит всё это наяву. Тут девочка обняла его за шею и рассказала обо всём, что случилось с ней в городе.

Дровосек смеялся и плакал, слушая речи дочери, а Айна-кыз закончила свой рассказ так:

— О, мой отец! Где богач сберегает хитрость, там у бедняка хранится ум. Чернобородый бай наказан по заслугам, а на его червонцы мы заживём отныне счастливо и весело всем нашим аулом.

Сыновья Нуржана

Жил некогда на свете хороший человек, по имени Нуржан. Долго он жил и не скоро состарился. А когда исполнилось ему ровно девяносто девять лет, позвал он к себе в юрту трёх своих сыновей и сказал:

— Дети мои дорогие, милые сыновья, Сабит, Габит и Хамит! Кончился день моей жизни со всеми трудами и заботами, со всеми радостями и печалями. Ночь наступает, тьма заслонила взор. Пора мне уже отдохнуть. Хочу, отходя ко сну, проститься с вами и оставить отцовский завет.

— Усердно и почтительно слушаем тебя, отец! — сказали братья.

И Нуржан продолжал:

— После смерти моей разделите по любви и по совести весь скот, всё имущество, нажитое мной, и принимайтесь хозяйничать так, чтобы ни родичи, ни чужие никогда не сказали и не думали о вас дурного. Помните, что нет в моих отарах ни одного ягнёнка, нет в моих табунах ни одного жеребёнка, которого я добыл бы хитростью или обманом. Берегите стада от волков, а душу от неправды. Живите по-братски, не оставляйте друг друга в беде. А уж если случится так, что беда всех вас разом скрутит арканом, то вот вам средство от неё защититься. — И подаёт Нуржан дрожащей рукой детям кожаный мешочек, туго набитый золотыми монетами. — Возьмите, родные мои сыновья! Здесь девяносто девять червонцев, столько, сколько годов я прожил под небом степей. Спрячьте деньги в надёжное место и не прикасайтесь к ним, пока не истощится в ваших запасах последний кусок еды. Лишь в самый лихой час поделите между собой червонцы. Для меня эти деньги — труд и пот, лишения и слёзы, пусть же для вас они будут опорой благополучия.

Тут седобородый Нуржан вздохнул в последний раз, и смерть плотно закрыла его веки, как хозяйки закрывают шанырак в ненастный осенний день.

Схоронили сыновья старого отца с великими почестями, справили поминки по обычаю, горько оплакали свою утрату. А больше всех рыдал и убивался на могиле отца младший из сыновей. И люди, что съехались на погребение Нуржана со всей степи, говорили так:

— Слава отцу, который вырастил сыновей, как сыновья Нуржана. Все трое — достойные джигиты, но младший — лучший из всех.