Чудища Эдема. Трилобиты, аномалокарисы, ракоскорпионы и другие монстры

И вот сапиенсы, вылезши из Африки, на Ближнем Востоке встретили неандертальцев. Можно предположить разницу впечатлений тех и других. Неандертальцы увидели бородатых с копьями – явно очередных непонятных врагов, которых надо либо перебить, либо держаться от них подальше. Сапиенсы увидели бородатых с копьями – явно очередных непонятных соседей, от которых надо набраться ценной информации и попробовать заключить брак. Мы не знаем, как в реальности происходило общение, но факт, что известны примеры заимствования технологий от неандертальцев к кроманьонцам. Например, листовидные микокские наконечники неандертальцев стали селетскими наконечниками сапиенсов, одежда неандертальцев стала одеждой сапиенсов (правда, как уже говорилось, вместе со вшами, но чего ещё было ждать от неандертальских достижений). А вот в неандертальскую сторону кроманьонское влияние как-то не особо заметно.

Позднейшие неандертальцы при столкновении с сапиенсами предпочитали уходить куда подальше. При этом даже не обязательны были эпичные битвы с метанием копий. Во-первых, охотники всегда предпочитают действовать скрытно, из засады, а во‐вторых, вообще избегают прямых противостояний. Охотников мало, каждый человек уникален и незаменим, особенно с его личной точки зрения, а приказать ему никто ничего не может. Каждый – цельная самодостаточная личность. Увидели дым над лесом, следы на снегу, сообразили-прикинули расклад сил и учесали километров на сто. Земля большая, места полно, бизоны и северные олени везде одни и те же. Не знали неандертальцы, что Европа не такая уж большая, да к тому же наполовину занята ледником. Изучайте географию и климат!

Единственный потенциальный пример прямого столкновения неандертальцев и сапиенсов – нижняя челюсть Ле Руа B из Франции с датировкой 32,6–34,1 тыс. л. н. Зубы двенадцатилетнего ребёнка больше похожи на неандертальские, а залегала челюсть в ориньякском, то есть кроманьонском слое. Главное же – внутренняя сторона кости поцарапана, явно в процессе отрезания языка. Выходит, тут кроманьонцы могли съесть ребёнка неандертальца. Правда, челюсть крайне фрагментарна, признаки зубов не слишком надёжны для отличия неандертальцев от нас, а лучше сохранившаяся челюсть Ле Руа A полностью сапиентна. Так что, возможно, всё в порядке, беспокоиться не стоит: наши предки не были злыми ксенофобами и не ели неандертальских детей, они съели своего ребёнка.

География и палеоэкология не соврут: за несколько тысяч лет сосуществования двух видов людей в Европе ареал неандертальцев постоянно сокращался и смещался в самые неприятные малопродуктивные места – засушливые степи Испании и Крыма, горы Кавказа и Балкан, совсем уж край земли – Брянскую область и Полярный Урал, дальше которых лежали только безжизненные ледники. Стотысячелетняя адаптация к жизни в ледниковой Европе ничем не помогла заскорузлым консервативным неандертальцам-ретроградам. А вот ареал кроманьонцев столь же быстро расширялся: тропическое происхождение не помешало их триумфальному шествию по обледенелой Евразии.

Вероятно, при незначительной численности и плотности населения неандертальцев их и не надо было особо притеснять и выгонять, достаточно было хотя бы иногда жениться на них. Обмен был не только культурным: у всех современных неафриканских сапиенсов имеется 2–2,5 % примеси неандертальских генов. Вероятно, кроманьонцы периодически брали в жёны неандерталок, откуда и появились новации и гены. К неандертальцам же никто особо идти не хотел, да они и сами этому не способствовали. В итоге чистокровных неандертальцев становилось всё меньше, новым взяться было неоткуда, а кроманьонцы всё прибывали и прибывали из бездонной Африки. Всего нескольких тысяч лет такого неравного смешения достаточно, дабы неандертальцы не то чтобы вымерли, но растворились в кроманьонцах. Теперь все не-негроиды чуточку неандертальцы, да и на юг от Сахары их гены просочились с арабами в позднейшие времена.