Чудища Эдема. Трилобиты, аномалокарисы, ракоскорпионы и другие монстры

Эти – уже истинные – рыбы обрели не только плавники и выросли до приличных размеров. Они покрылись чешуёй, а их первые жаберные дуги преобразовались в челюсти, которые у особо продвинутых ощетинились зубами, производными той же чешуи, – защита обернулась оружием. Прокусить такую рыбу стало сложно, и она сама стала совсем не против перекусить кого-нибудь и кем-нибудь. Мы сами стали гонять членистоногих и моллюсков, и даже когда некоторые из них полезли с горя на сушу, мы и там их достали, тоже выползши из девонских болот на топкие берега, осенённые первыми сосудистыми растениями.

Аномалокаридиды были грозой обитателей кембрийских морей, в том числе первых хордовых, Pikaia и её родственников

Клещи, комары, вши и блохи

На суше долгое время нам было хорошо. Кистепёрые рыбы, стегоцефалы и зверообразные рептилии были хищниками и миллионы лет ели рыбу, насекомых, многоножек и друг друга. Так идиллически минули полторы сотни миллионов лет. Так мы докатились до состояния первых млекопитающих. Великими Предками позднего триаса – 227–230 миллионов лет назад – были Gondwanadon tapani и чуть менее древний Adelobasileus cromptoni. Первый известен по зубу, второй – по задней части черепа, так что сравнить их невозможно, а внешний их вид нам точно неведом. Однако они, видимо, родственны более позднему Morganucodon watsoni, а он-то изучен по множеству костей. Большинство мезозойских млекопитающих были землеройкоподобными. Это были пушистые тварюшки с коротенькими пятипалыми лапками и острыми мордочками с острыми зубками. Они обычно ловили насекомых в лесной подстилке, а иногда, вероятно, могли залезать и на ветви. И вот мы опять стали жертвами, причём с не самой ожидаемой и даже парадоксальной стороны: насекомоядных заели насекомые.

Как известно, «рыбы покрыты чешуёй, а вот если бы у рыб была шерсть, то у них были бы блохи». И вот потомки рыб – зверообразные рептилии – обрели вибриссы и шерсть, а млекопитающие развили их в полной мере. Тут-то у них и вправду завелись блохи.

Особенно богато представлены кровососы и прочие паразиты мелового периода. Правда, самые древние блохи – Tarwinia australis и Tyrannopsylla beipiaoensis – скорее всего, кусали не нас, а динозавров – те тоже были иногда пушистые, более-менее тёплые и уж точно вкусные. По крайней мере, гигантская блоха Pseudopulex magnus при длине 22,8 мм – как череп млекопитающего Jeholodens jenkinsi из той же фауны – имела пятимиллиметровый ротовой стилет, которым могла бы проткнуть джехолоденса насквозь. Возможно, птерозавры чесались от длинноногих блох Saurophthirus longipes и S. exquisitus. Пухоед Saurodectes vrsanskyi – ближайший родственник вшей – тоже мог питаться пухом какой-то птицеподобной рептилии. Тогда же появились кровососущие клопы – Flexicorpus acutirostratus и Torirostratus pilosus, в отпечатках коих до сих пор сохранился огромный процент железа из крови какого-то укушенного бедолаги. Чем занимался клещ Deinocroton draculi, совершенно понятно из его видового названия, а иксодовый клещ Cornupalpatum burmanicum найден в янтаре на пере динозавра, чтобы уж совсем никто не сомневался в его образе жизни.

Думается, мы лучше знаем самых крупных кровососов только потому, что они лучше сохраняются, а мизерные паразиты из шубок наших предков имели слишком малый шанс прописаться в палеонтологической летописи. В том же, что их тоже хватало, сомневаться не приходится.

Воздух мелового периода уже звенел от двукрылых – вполне узнаваемых комаров, например, Burmapsilocephala evocoa. Правда, большинство из них были мирными ценителями нектара, но, по крайней мере, в Сибири уже жили кровососущие мокрецы Culicoides – Сибирь даже в мезозое славилась гнусом. Вопреки стереотипу, почерпнутому из мультиков, о лягушках и птичках, питающихся комариками, скорее комарики питаются лягушками, птичками и мышками. Проблема в том, что питательная ценность комара заметно меньше затрат на его ловлю – выбрасывание языка, клевание и глотание. Местами, правда, двукрылых может быть столь много, что их поедание становится уже рентабельным. Например, на озере Танганьика местные жители ловят тучи мошек тонкими сетками или просто кастрюлями, а потом лепят из них лепёшки-кунгу – отличная белково-жировая добавка к однообразной пище земледельца. Но в мезозое наши предки от комаров только страдали.