Чудища Эдема. Трилобиты, аномалокарисы, ракоскорпионы и другие монстры

Но тут мы попали из огня да в полымя: появились змеи. Эволюция змей – во многом тёмная история, так как их кости редко сохраняются в силу хрупкости, а определимые части скелетов – ещё реже. До сих пор идут споры, какой образ жизни привёл к потере ног и ушей: водный морской, подземный или их хитрое сочетание. Кажется, «роющая» гипотеза имеет больше подтверждений, но это не точно. Древнейшие известные змеи ещё имели две задние маленькие ножки у Najash rionegrina, а также внутреннее ухо – например, у Dinilysia patagonica. Одно несомненно: прогресс змей был теснейшим образом связан с эволюцией млекопитающих. Змеи возникли почти исключительно, чтобы есть нас. Для этого самые продвинутые из них изобрели и терморецепторы в специальной ямке между глазом и носом, «видящие» тёплых зверьков, и яды, рассчитанные именно на добычу с активным обменом веществ, и якобсонов орган, заточенный на распознавание феромонов – веществ, с помощью которых несчастные грызуны общаются друг с другом для размножения. Так коварно змеи оборачивают химию любви в химию смерти! Получается, всё прогрессивное и прекрасное в зверях змеи используют в свою пользу с единственной целью – пожрать. Неспроста в старой литературе рептилий без обиняков называли гадами.

Не так уж странно, что змеи дали три всплеска разнообразия и каждый раз это было связано с изменениями в жизни млекопитающих. Первый этап случился около 100 млн л. н., в середине мелового периода, когда змеи возникли как явление. В это время бурно эволюционировали многобугорчатые и сумчатые. Второй этап – граница мела и палеогена, когда вымерли динозавры, а млекопитающие, и в особенности плацентарные, получили мощный заряд бодрости, невероятно расплодились, причём именно в мелких версиях, самых любимых змеями. Вероятно, дополнительный всплеск обилия ползучих пришёлся на границу палеоцена и эоцена, когда возникли грызуны, летучие мыши и нормальные приматы. Третий значимый этап эволюции змей – граница палеогена и неогена, то есть олигоцена и миоцена, во времена смены закрытых местообитаний открытыми, лесов и зарослей буша степями, а стало быть – появления новых групп грызунов. С каждым разом аспиды совершенствовали свои охотничьи способности.

Змея – не динозавр, она легко заползает даже на тонкие ветки. Маскировочные плюсы густых крон вдруг становятся минусами, где спасительная ветка может обернуться смертоносной рептилией, скрывающейся в листве, которая из благословенного убежища превращается в роковую западню. Тут уж приходится развивать новые средства самосохранения: внимательность и прыгучесть. Чем труднее распознать подкрадывающуюся змеюку, тем жёстче отбор на соображалку, тем крупнее и быстрее мозги; все тупенькие идут на корм. А когда вражина распознана, лучше всего от неё унестись быстро, у неё-то ножек нет, она может, конечно, стремительно броситься, но не так уж далеко. И тут наши предки обрели пяточный бугор – отличный рычаг, за который тянут мышцы голени, давая мощный импульс для прыжка. Для балансировки хвост стал очень длинным, обычно больше всего остального тела.

Но, судя по тому, что змеи не только не вымирали с голодухи, но ещё и давали всплески разнообразия, всё это плохо помогало нашим предкам. Оставался ещё один механизм спасения – плодовитость. Если нарожать много-много детёнышей, кто-нибудь хотя бы чисто по случайности да выживет. Хорошо бы также понизить смертность новорождённых; для этого они должны бы быть чуть более развитыми на момент рождения, не в состоянии эмбриона, как это было у сумчатых; а для этого весьма пригодилась плацента.

На первый взгляд новорождённые ежата или крысята выглядят не очень-то самостоятельными, но это только пока не сравнишь их с новорождёнными кенгурятами или опоссумятами. Плацента – уникальный орган, состоящий сразу из двух индивидов: материнская часть – из мамы и детская – из дитяти. С помощью плаценты можно питать зародыш довольно долго и качественно, а иммунный ответ матери на наличие в ней большого ребёнка при этом подавляется, так что к моменту рождения отпрыск уже большой, румяный и более-менее жизнеспособный. Плацентарность млекопитающих возникла, видимо, раньше змей, но именно с разгулом последних оказалась супервыгодной.