Чудище

Я справляюсь со стражей в тюрьме раньше, чем обычно, и как можно быстрей ухожу с девочкой с непослушными каштановыми волосами. Я волнуюсь за стражников; у них тоже есть семьи? На что они согласны пойти, помогая колдуну? В тюрьме я всегда чувствую себя не комфортно, но становится все хуже. Только войдя в здание, я почувствовала, что мой желудок начало крутить в разные стороны. Что-то в этом месте не дает мне покоя, что-то, что я должна знать, не могу вспомнить что это, или хотя бы почему я чувствую так.

Неся свою ношу, я выхожу на аллею у фонтана с ангелочками и собираюсь бежать домой.

– Что ты делаешь?

Холодный ужас пронизывает мое сердце, и запах хлеба заставляет меня прирасти на месте.

Нет. Только не Рен. Не здесь, не сейчас.

Я прижимаю девочку без сознания ближе к своей груди и не оборачиваюсь. Он не может меня вот так увидеть. Инстинкт разрывает меня изнутри – улететь ли мне или ужалить его до того, как он обнаружит кто я? Если он узнает, что я забрала Делию из города, Рен возненавидит меня. Если он увидит что в моих руках, он может сделать такой вывод. Я сделала это, чтобы спасти ее, но он так сильно скучает по ней, что я сомневаюсь, что он поймет. Но до того как я принимаю решение, он делает выбор за меня. Он обходит меня; если я снова отвернусь, все станет слишком очевидно.

– Что…? – Он делает паузу на половине фразы, уставившись на волосы девочки, свисающие из-под моего плаща. Я догадываюсь, какие у него сейчас мысли в голове.

– Это не то, о чем ты думаешь, – пищу я. Каждая мышца в моем теле напряжена как лук. Мне нужно бежать. Сейчас. Он отодвигает мой плащ, чтобы открыть лицо девочки. Содрогаясь, он отскакивает назад. На его лице ужас, меняя его теплые черты в холодное выражение лица.

– Что ты делаешь в Брайере с дочерью мельника?

У меня краснеют щеки, и я прижимаю девочку крепче. Конечно, он ее знает. Возможно, он знает их всех. Также как возможно знал и меня.

– Клянусь жизнью. Это не то, о чем ты думаешь.

– Ты. – Он указывает на меня. – Ты работаешь на колдуна.

– Нет! – кричу я. – Я его ненавижу. Он все у меня забрал. Я работаю против него. Я спасаю ее!

Рен качает головой и ходит взад и вперед между стенами аллеи, задыхаясь от гнева.

– Нет, только колдун забирает девочек.

Леденящее чувство зарождается в основании моей спины, распространяясь по всему телу. Я не такая как колдун. Как он мог только подумать об этом?

– Рен, пожалуйста.

Осознание появляется на его лице, покрывая каждый сантиметр его кожи красным цветом ярости.

– Ты забрала Делию, – шепчет он.

Я не могу ответить. Я на самом деле забрала ее, но не так как думает Рен. Отвратительное леденящее чувство заползает мне в грудь и сворачивается под сердцем. Из этого не выбраться. Я не могу полностью все объяснить ему, не предав Отца.

Он хватает мою руку и сжимает.

– Где она?

Я пытаюсь стряхнуть ее, но он сильней, чем я ожидала. Что-то пугающее загорается в его глазах. У меня начинает болеть рука. От страха заполняющего меня изнутри меня трясет.

– Я спасла ей жизнь, – говорю я. – И я спасаю эту девочку, тоже. Сейчас отпусти меня.

Когда он отпускает мою руку и быстрым движением тянется за девочкой, зеленые чешуйки моего хвоста сверкают ослепительной дугой. Он отскакивает назад, страх и ненависть искажают его когда-то доброе лицо. За секунду его привычный запах превращается в запах подгоревшего тоста. Затем Рен уже лежит на земле, хватаясь за грудь. Я могу только смотреть в ужасе на то, что я сделала, снова, пока затухает огонь в его глазах.

С другого конца аллеи доносятся звуки шагов и голоса. Кто-то услышал, как мы ругались.

Я запрыгиваю на крышу, скользя по ним, пока не достигаю стен и улетаю, не боясь, что меня увидят люди.

Но чувство вины о том, что я сделала с Реном, и запоздалое чувство страха о том, что что-то не так, следует за мной всю дорогу до дома.

МЕНЯ БУДИТ СОЛНЦЕ, НО ОТ РАСТЕРЯННОСТИ И ТРЕВОЖНЫХ СНОВИДЕНИЙ Я ЧУВСТВУЮ ХОЛОД.

Больше ничего не имеет смысла. Рен презирает меня. Я не могу поверить, что снова ужалила его. Мне бы хотелось, чтобы был способ заставить его понять, что мы спасаем девочек, а не причиняем им вред.

Я поднимаюсь с постели, но мои ноги как желе. Я должна рассказать Отцу о Рене и попросить у него прощения. Может быть, у него будет идея, как убедить Рена, что наша миссия хорошая. Я уверена, что он захочет помочь, если поймет. Он ненавидит колдуна, так же как и мы.

Если бы я только могла рассказать Отцу о Бату, моем каменном драконе, но я убираю эту мысль в сторону. Даже если бы это не было невозможным из-за кровной клятвы, моя дружба с драконом это не то, что может поставить под угрозу нашу миссию. А вот осведомленность Рена, оставленная без контроля, определенно может.

Я на цыпочках захожу в дом, но Отца нет на своем обычном месте у огня.