Чудище поганое

— Это я все знаю, — перебил Чурачука. — Мне другое интересно. На болоте воды много. А я, как ты знаешь, воду люблю. Мне, кроме нее, больше ничего не нужно. Видишь, как я быстро расту? Какой я был сутки назад, помнишь? Пятнадцать сантиметров длиной. А сейчас? Это все водичка! И с каждым разом мне ее все больше и больше нужно. Сейчас вот два литра хватило, а к вечеру — и трех станет мало. Опять же, к вечеру я уже тебя перерасту. Сантиметров на пять! Под подушкой уже сейчас не спрячешься. А что послезавтра будет, знаешь? Я метров до трех вырасту. То есть до самого потолка. И воды мне уже не два литра понадобится, а два ведра на один прием. Соображаешь?

— Да… — Димка призадумался. Конечно, он понимал, что Чурачука опять говорит правду. Он за одни сутки прямо на глазах у Лосева вырос. И уже завтра не то что под подушкой, а даже под кроватью не поместится. Ну и конечно, если Димка начнет в свою комнату воду ведрами таскать, это незамеченным не останется. Так или иначе, мама с бабушкой Чурачуку обнаружат. Неизвестно, почему Чурачука их боится, но они-то его точно испугаются. Особенно если увидят его трехметровым. Ой, что будет…

— В общем, решил я, что надо мне от вас на болото перебираться, — заявил божок. — Так что, будь добр, отведи меня на болото. Конечно, не сейчас, а когда стемнеет.

У Димки аж в животе захолонуло. Затемно? Ночью?! На Змеючье болото?! Туда, где отец Михаил в пасмурную, холодную погоду пятнадцать гадюк видел, когда белым днем ходил и мог внимательно под ноги смотреть?! Ужас какой!

— А ты разве сам не можешь дойти? — пролепетал Димка. — Ты же колдовать умеешь! Скажи какое-нибудь заклинание — и сразу же туда перескочишь…

— Понимал бы ты чего в магии, — проворчал Чурачука, — так я бы тебе попытался объяснить, отчего я не могу так сделать. Но ты в колдовстве ни шиша не соображаешь, поэтому объяснять бесполезно. Остается тебе только поверить, что если я сказал «не могу», значит, «не могу» — и все. У меня на это сил пока нет. Вот доберусь до болота, подрасту еще, тогда, может, сила и появится. А пока пешком идти придется.

— Так ты же мысли умеешь читать, — не сдавался Лосев, — наверно, можешь по моей памяти вычислить, как дойти до просеки. А дальше, на само болото, я и сам никогда не ходил.

— Мысли я читать умею, — поморщился Чурачука, — это, конечно, верно. И то, что ты на болоте никогда не был, — тоже правда. Но мне надо только до просеки дойти — это раз, а во-вторых, обязательно нужно, чтоб меня до болота человек сопровождал. Там-то, по болоту, я уж как-нибудь и без тебя доберусь до Дырявой горки.

— А может, ты какого-нибудь другого человека с собой возьмешь? — предложил Димка. — Хрюка, например. Загипнотизируй его как-нибудь, — и он с тобой куда угодно пойдет!

— Сказано тебе, — раздраженно произнес божок, — пойдешь ты, и никто больше! Если б можно было по-другому поступить, то я бы к тебе не обращался. Конечно, если ты не хочешь мне помогать, тогда так и скажи. Дружба наша закончится. И силу ты потеряешь, и велосипед у тебя пропадет, и все твои друзья обратно уедут. А Хрюк с Галькой — останутся. И издеваться станут только над тобой. А ты все это терпеть будешь, как раб, потому что, ежели вякнешь что-то против, — Хрюк тебя по стенке размажет. Он-то свою силу не потеряет. И не надейся, что он деда своего испугается или тем более Галькиного папашу-дохляка. Им с таким не справиться. Его теперь только милиция остановить может.

«Да-а, — мурашки так и побежали у Димки по спине, — и вправду страшно! Нет уж, лучше прогуляться с Чурачукой до просеки!»

— Правильно мыслишь! — оскалил зубищи Чурачука. — Зачем нам с тобой ссориться?! Ну, поволнуешься немножко, когда ночью через лес пойдешь, особенно на обратном пути, когда меня рядом не окажется. Но зато новую силу обретешь — это я тебе обещаю. Все тебе удаваться начнет, за что ни возьмешься. И все тебя уважать будут…

— Но как я из дома ночью уйду? Мама и бабушка могут заметить!

— Они сегодня очень крепко заснут и смогут проснуться, только когда ты уже вернешься.

В это время на крыльце послышались шаги, а также голоса мамы и бабушки.

— Так, — сказал Чурачука с явным волнением в голосе. — Я полез под кровать. А ты садись за стол, будто книжку дочитываешь!

С этими словами божок осторожно, чтобы не стучать своими каменными ногами, слез на пол и уполз под койку.

Буквально через минуту после этого появилась мама и увидела Димку с книжкой Майн Рида.

— Такая погода, а ты опять за чтение уселся? Я думала, ты до вечера на своем велосипеде кататься будешь.

— Я уже накатался, — отозвался Димка. — Теперь можно и почитать. Когда захочется, опять кататься пойду.

— А помочь нам с бабушкой огород пропалывать тебе не захотелось? — нахмурилась мама.

— Но вы же мне не сказали, что надо помогать, — удивился Димка. — Если б сказали, то я бы пошел. Ты забыла, в прошлом году, когда я вместо сорняков нечаянно что-то полезное выдернул, вы ругались и запретили мне в огороде появляться.

— Это в прошлом году, — проворчала мама, — а теперь-то ты, надеюсь, отличишь сорняк от сельдерея?