Чудо

Спрятав топор, Роберт поспешил к дому с кривой крышей. Сложно было сказать, была ли такова задумка или строители маленько переборщили с выпивкой. Возможно, крыша сдвинулась и покосилась в результате Искажения. В любом случае, отыскать дом с тайным проходом в Катакомбы было несложно.

Притаившись, Роберт осмотрелся. Ни одного упыря-слизня. Но, вроде, возле входа всегда дежурили двое. Роберт закрыл глаза. Он снова забрался в воспоминания Джеремайи Никса. В хаос из грязи, выпивки и насилия. И где-то там увидел – действительно, двое часовых всегда дежурили неподалёку. Но если это были Крепс и Ламта, то их отсутствие не было чем-то из ряда вон выходящим. Заядлые картежники, они подыскивали компанию и резались в Дурынду.

«Рисковать или не рисковать – вот в чём вопрос?» – подумал Роберт.

Однако ожидание было ещё более рискованным, нежели попытка воспользоваться отсутствием охраны. И Роберт решился. Отрыв дверь, он зашёл в дом с кривой крышей.

Никого. Пока. Потому что внутри всегда были приспешники Гадюки. И как бы тихо и незаметно ни старался передвигаться Роберт, шансов оказаться незамеченным у него не было.

Раздался смех. Вернее, жуткий гортанный звук, который больше походил на вопли спаривающихся бегемотов. И всё же это был смех. Роберт не знал бы этого, если бы Джеремайя Никс не напивался с упырями-слизнями и те не начинали бы хохотать над привычками «уродливых людишек».

Роберт пригнулся, подкрался к комнате, в которой веселились монстры, и незаметно заглянул внутрь. Шесть упырей-слизней действительно резались в дурынду. Они были поглощены игрой и вполне могли не заметить его тихие перемещения. Однако риск был слишком высок. Если они увидят Роберта, то это будет конец.

Роберт задрожал. Он знал свои шансы. Простой бухгалтер против прожорливых монстров. Что он может сделать? Да ничего. Однако не попытаться он тоже не может.

Набрав побольше воздуха, Джеремайя нагнулся и побежал по коридору. Он миновал комнату с упырями-игроками, добрался до двери, которая вела в Катакомбы, схватился за ручку, потянул и… чуть не закричал. Добегался. Дверь была заперта. А найти ключ можно было только при помощи чуда.

- Пожалуйста, Город… Люди говорят, что ты живой. Неужели ты позволишь такое? Она ведь ребенок. И пускай ей осталось немного, но она должна прожить эти дни. Эти часы, минуты. Каждую драгоценную секунду. Я готов отдать свою жизнь ради этого. Прошу… Не надо спасать меня. Но спаси её. Умоляю! Пусть кто-нибудь о ней позаботится.

Роберт шептал эти слова, а из его закрытых глаз текли слёзы. Отчаяние – самый тяжёлый грех. Но много ли найдётся людей, которые в подобной ситуации испытают иные чувства?

Придётся идти назад. Просто иди, пока есть ноги. Или попытаться выбить дверь. Но это бесполезно, лишь привлечёт внимание упырей-слизней. Открыв глаза, Роберт развернулся. И понял, что мольбы его остались без ответа. Городу было плевать. И смерть, которая настигнет его совсем скоро, будет чрезвычайно болезненной.

Роберт поднял свои кулачки. Он смотрел на шестерых упырей-слизней, которые преградили ему путь. Те улыбались. Они знали, что добыча уже не уйдет, и позволили ей пошептаться с дверью. А теперь, глядя на самозащитные потуги жертвы, и вовсе рассмеялись.

«Слепая зона», – вдруг вспомнилось Роберту.

Ну и что с того? Упыри-слизни пока не разинули свои пасти, они просто ржали. И смех этот был самым жутким звуком из тех, что приходилось слышать Роберту.

Энн. За что ей всё это? Жизнь без матери, болезнь, бедность и худший отец в мире. Отец, не способный сберечь своё дитя. Да ещё и от такой участи.

«Не смей сдаваться, ты жалкая тряпка», – мысленно приказал себе Роберт.

А потом понял. Бухгалтер не может одолеть упыря-слизня. Но Джеремайя Никс сможет. Он знает всё. А значит, знает и Роберт.

Кровь. Голодные упыри-слизни не в силах устоять перед ней. Они разевают пасти, стоит им только увидеть, как алая струйка стекает по живой плоти.

Вытащив из-за пояса топор, Роберт разрезал ладонь. И упыри-слизни зашипели. Их голод возобладал над разумом. А пасти расширялись, ожидая поступления свежего мяса.

Полдела было сделано. Теперь придётся повертеться. Роберт присел и ударил топором по колену одного из упырей-слизней. Тот завопил, а из раны хлынула фиолетовая кровь.

«Так не должно быть», – подумал Роберт.

В глазах упырей-слизней появился страх. Они смотрели на топор и медленно отходили назад.

Роберт тоже посмотрел на топор, затем перевёл взгляд на раненого упыря-слизня. Тот корчился на полу. Казалось, ещё немного и его тело не выдержит. Оно будто плавилось и собиралось взорваться одновременно.

Повернувшись к двери, которая вела в Катакомбы, Роберт ударил по замку топором. Кусок металла с грохотом отлетел в сторону.

- Спасибо тебе, странный мужик с волосатым носом, – прошептал Роберт, глядя на топор, а затем толкнул дверь и направился в Катакомбы.