Чудо

- Сам найду. Пофиг, – сказал Джеремайя.

А через мгновение стало светло. Похоже, резервный генератор решил тряхнуть стариной. Джеремайя зажмурился. Свет был слишком ярок для его привыкших к темноте глаз.

- Яааал… ро… – попыталась попрощаться Криссида.

- Что? Говори чётче! – хмыкнул Джеремайя и посмотрел, наконец, на свою жертву.

Последние проблески жизни в глазах Криссиды. Окровавленное тело. Слёзы на глазах. И никакого оружия, кроме ножа, который Джеремайя так ловко воткнул в один из жизненно важных органов.

Что же она хотела сделать? Использовать какую-нибудь хитрую магию? Джеремайя задумался. Она потянулась к его груди… или к шее… Потом он нанёс удар. А Криссида… схватилась за что-то. Она просто хотела сорвать… Джеремайя посмотрел на свою грудь, на цепочку, которая раньше таилась под одеждой.

Это невозможно. Незабудка… Подвеска памяти. Но чьей? Зачем Джеремайя надел её? Если только…

Свет погас. А через долю секунды загорелся. Чтобы снова погаснуть. Но лишь на долю секунды. Генератор барахлил. Мигающий свет – единственное, на что хватало его возможностей. И всё же это было лучше, чем тьма.

Джеремайя подошёл к зеркальной стене. Свет мигал слишком часто. Но даже доли секунды хватило, чтобы он увидел.

Человек, который мелькнул в отражении, мало походил на Джеремайю. Высокий, темноволосый, весьма обаятельный мужчина тридцати семи лет. Он уже несколько дней не брился, однако щетина ему определённо шла. Одежда его была простой и очень грязной. А карие глаза… В них было столько тепла и доброты… и боли.

Джеремайя знал этого мужчину. Он искал его уже несколько дней. И за это время представил много способов убийства – от самых изощрённых и болезненных до банального выстрела в голову. Но результат превзошел возможности его фантазии.

Конечно, зеркало могло врать. В Городе что угодно может врать. И всё же… Подвеска памяти была настоящий. Оставалось только снять цепочку. И тогда вся правда откроется.

Нет! Этого не может быть! Джеремайю затрясло. Потоотделение повысилось, а воздух будто не желал проникать в лёгкие. Паническая атака. У Джеремайи Никса никогда не было панических атак. Но они бывали у Роберта Уикстона, Бухгалтера, которого должен был устранить Джеремайя.

Глава 2. Три ключа

Роберт Уикстон родился в тысяча восемьсот десятом году в маленьком городке на севере Англии. Там же учился, влюбился, женился. Там же мечтал о чём-то большем. Но не сложилось. Временно устроившись бухгалтером, он годами продолжал возиться с цифрами и отчётами. А потом жена забеременела.

Работать приходилось много. С утра и до поздней ночи. Но Роберт старался. Он хотел, чтобы его близкие ни в чём не нуждались, и очень ждал рождения дочери Энн.

Но день, который должен был стать самым счастливым, принёс большое горе. Любимая жена Роберта умерла в родах. И жизнь сразу утратила все свои краски.

Роберт всё ещё старался, но он ошибался. Ошибался в воспитании дочери, ошибался в отчётах на работе. И через одиннадцать лет лишился и того, и другого.

Сначала Роберт потерял работу. Начальник и так слишком долго терпел. Однако когда из-за неверного отчета завод потерпел убытки, терпение лопнуло даже у этого понимающего и доброго человека.

Всё стало ещё хуже. Роберт каждый день искал новое место. А ночами подрабатывал грузчиком в порту. Он не был силён, не привык к физическому труду. И потому каждая ночь приносила ему много боли и совсем мало денег.

Роберт был близок к отчаянию. Он уже подумывал о том, чтобы отдать Энн в интернат или попытаться найти ей работу служанки в доме с хорошей репутацией. Однако этого не потребовалось. Однажды Энн упала в обморок. А визит к врачу привёл к страшной новости – ей осталось два-три месяца, если очень повезёт, то полгода. Но повезти может только при правильном лечении, которое стоило денег. Больших денег.

Роберт погряз в долгах. Он знал, что никогда не сможет расплатиться. Вопрос был только в том, кто именно придёт за деньгами первым и какой способ убийства он предпочтет. Но Роберту было плевать. Понимая, что после потери Энн, жизнь ему больше не потребуется, он прекратил волноваться о будущем. И теперь просто дарил дочери мгновения счастья.

Прошло два месяца. Энн становилось всё хуже. Она почти перестала улыбаться. Пока однажды не вернулась домой с блестящими от восторга глазами.

Роберт заплакал. И тут же отвернулся. Он не хотел, чтобы его слёзы украли эти последние мгновения радости. Слушая полную волшебства историю приключений Энн, он вдруг почувствовал надежду. Казалось, болезнь отступила, и его маленькая фантазёрка вернулась.

А потом наступил новый день.

- Папа, я вчера не закончила играть. Мне нужен следующий ключ. Он должен быть в районе дома мадам Арбути. Можно, я пойду?

- Как интересно. А можно я пойду с тобой?

- Нет, папочка. Тебе предметы не покажутся. Это тайная игра.

- Но там недалеко река. Ты же знаешь, что к воде подходить нельзя. Если голова закружится…

- Я всё знаю, папочка! – прервала отца Энн. – Нууу, можнооо?