Чудо

– И как тебе ощущения? – я поддержал разговор, потому что знал: если я могу немного растянуть нити уже сейчас, то Лу с этим точно не справится.

– Паршивые. Нет, вроде бы действенно, но не моё это! Я как собой быть перестаю с таким подходом! Это и называется «взросление»? Когда ты ведёшь себя, будто все вокруг балбесы, а ты один умный?

Я подумал, и пришёл к выводу, что сейчас самое время для откровений. Если брата понесло, то стоит воспользоваться этим, устроив беседу по душам!

– Думаю, да. Когда я зажил один, то заметил, будто многие ждут от меня признания моей несостоятельности. Будто меня хотят растоптать, потому что я просто не хотел глядеть им в рты с фанатизмом «умненького мальчика». Поддержки у меня не было, и я научился защищаться сам. Как видишь, иногда не от тех, от кого стоило бы…

– В смысле?

Я пошевелил плечами: паутина подошла к консистенции резины. Мне разорвать её уже по силам, брату… подозреваю, всё ещё нет. Нужно больше откровений.

– Знаешь, почему я сейчас к тебе пристаю? Потому что хочу, чтобы ты и дальше оставался собой, а не превращался, как ты говоришь, во взрослого хмыря! Я сам жалею, что мне не перед кем быть «ребёнком», как тебе. И запереть тебя мне хочется ещё и для того, чтобы ты подольше сохранил свой светлый взгляд на мир! Теперь понимаешь меня? Я серьёзно!

– Ну… – Лу задумался.

– Только не ври, пожалуйста!

Мелкий понял, что я имел в виду, и кивнул.

– Вообще, наверное, понимаю. Видишь, правду говорю! Просто я… ладно. Я тоже боюсь. Я очень ценю, что ты пытаешься помочь мне поверить в себя, братик! Но я не ангел, который желает счастья всем, мне бы чего-то личного, для себя! Гляжу на ряженых, и понимаю, что хочу что-нибудь классное, эффектное, крылья, опять же! Никогда не думал всерьёз, что эта мечта сбудется, а тут такая возможность замаячила! Знаю, что ребячество, но хочу, будто это самое главное в жизни! Потому что свою книгу я планировал бросить потихоньку.

– Почему?!

– Да вы меня слишком поддерживаете все. – брат горько вздохнул. – Вот и думаю: если я такой неумелый, ну, напишу свой рассказ, а какой-нибудь зануда посмотрит и ляпнет: тут слово не из словаря, тут персонаж с неправильной длиной ушей, а значит это недостойно чтения! Некоторым плевать на содержание, потому что кроме формы ничего не видят!

– Ты плюнь на этих «некоторых»…

– Не могу! Потому я о даре и мечтаю! С ним я узнаю, зачем мне вообще эту жизнь жить! – с ужасом я увидел, что паутинок лжи не прибавилось. – А слышу пока только то, что весь мой дар – наглость и легкомыслие, и больше ничего!

Голос братишки начал дрожать, и я понял, что начинаю перегибать палку. Искренне надеюсь, что это никто не транслировал! В атмосферу праздника такие тяжёлые слова не впишутся.

– Лу, обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы помочь найти такой дар, какой ты ждёшь! – твёрдо проговорил я. Братик посмотрел по сторонам, но я сказал правду: комната это подтвердила. Я пошевелился, и растянул паутинный кокон, треснувший, словно гнилая резина.

– Это как это?! – удивился Дэн, и начал раскачиваться в своём коконе, по-прежнему крепком. Пока мы беседовали, трактирщик молча слушал, на свою рогатую голову.

– А у меня получается! – Лу изо всех сил тужился, но силёнок у него всё равно не хватало.

– Не переживай, я помогу! – сказал я, и со всей силы рванул его кокон, помогая выбраться. Через несколько секунд я обнимал братика, глаза которого подозрительно блестели в тусклом свете. Довёл ребёнка до слёз, молодец, хороший старший брат… только бы вслух то же самое не сказать. Но жестокая шутка фей обернулась нам обоим на пользу.

– Не переживай, я помогу найти тебе своё место в жизни.

– Вы, конечно, молодцы, а меня?! – Трактирщик произнёс это с возмущением и испугом одновременно.

– Дэн, это паутина лжи! – воскликнул Лу. – Мы наврали слишком много, это помогло, но и запутало нас! Нужно сказать что-то такое, в чём бы ты не признался!

– Скажи, почему ты на самом деле притворяешься, будто ничего не умеешь? – мне очень хотелось задать хитрому сатиру этот вопрос, и наконец-то это имело смысл! Дэн всё понял, но отпираться не стал.

– Честно? Боюсь. – наконец, выдавил он, и попробовал паутину на прочность. Безрезультатно.

– Чего именно боишься? – наседал я.

– Всего боюсь! Окажусь простым козлом, пардон, сатиром, на которого грим не ложится – плохо. Окажусь интриганом с Олимпа – тоже. Я не хочу менять свою жизнь только потому что я кто-то иной!

«То есть, сейчас он открытый и наивный вьюноша…», подумалось мне, но добивать парня не стал, а вместо этого посмотрел на Лу. Тот понял намёк.

– Дэн, мы в любом случае помогли бы тебе остаться собой, веришь?

– Нет. Вы видели хотя бы одного пробудившегося бога?

– Леший считается? – задумался я, припоминая сурового Степана. В какой-то мере его можно причислить к языческим богам, наверное. – Лешего видел, так он даже не думает в лес уходить. А ты и так похож на Диониса! Заведуешь напитками и весельем в отдельно взятом кафе. Будь в Античные времена такой ассортимент, ты бы виноделием не ограничился.