Чудо-чадо и чудовище

– А Юльке Димка сам попросил позвонить, если что... Да ты не волнуйся, Лен, врач дает хорошие прогнозы.

– Я слышала. То есть подслушивала.

– Ты не совсем то подслушала. Это была версия для Юльки. Я попросил врача попугать дамочку. Знаю, как она ненавидит больницы и все сопутствующее. На самом деле у Димки не все так страшно –ушиб позвоночника. При правильном лечении и хорошем уходе быстро восстановится. Пара недель и будет как новенький.

– Правда?

Я выдыхаю с облегчением, улыбаюсь. Любовь Михайловна с осуждением смотрит на сына и качает головой, но ей тоже легче. Гладит меня по спине.

– Олег! – Ника толкает мужа в бок. Сверкает возмущенно глазами. – Разве так можно пугать? Это жестоко! Мы тут надумали бог знает что, а ты шутки шутишь! А я беременна! Мне нельзя!.. – всхлипывает. – Чудовище!

Олег притягивает ее к себе, целует в макушку.

– Нет, чудовище у нас Дим Димыч, да, Маришка? – свободной рукой треплет макушку моей крошки и подмигивает ей.

– Да! – лыбится дочь.

 

Счастье. Просто счастье

– Дмитрий –

Темно. Грудь давит, дышать тяжело.

Веки свинцовые не открываются. Что–то похожее с глазами уже было. Что? Не помню.

Делаю усилие и… да! Открываются.

Мутно все. Место незнакомое, лекарствами пахнет.

В полумраке плывущий взгляд выхватывает большое окно и светлеющее небо. Белые стены. Размеренный шум какого–то оборудования и чье–то ровное дыхание.

Скашиваю глаза вниз. Вот почему дышать тяжело – белые пряди волос рассыпаны у меня на груди.

Мать? Когда она успела поседеть?

Нет, она пахнет по–другому.

Этот запах тоже знаком, до одури. Вкусно, аж голова кружится. Что–то сливочное.

Закрываю глаза.

Кто это? Вспоминай, чудовище!

Чудовище?

Девочка маленькая с такими же светлыми волосами в косички заплетенные. Резиночки на концах – зеленая и желтая.

– Дядя, ты чудовище?

Не успеваю ответить.

Девочка меняется на взрослую женщину. Красивую, синеглазую блондинку. Она смеется заразительно, глядя прямо мне в глаза, смех завораживает. И голос… знакомый такой.

– Дима! Любимый мой! Слышишь, Дима, ты – папа!

Целует в губы!

Вспомнил! Все вспомнил! И тот момент, когда с лестницы падал, тоже.

Распахиваю глаза. Обеими руками подтягиваю выше женщину, что лежит рядом, головой у меня на груди. Она сонно моргает, улыбается. Уф! Она! Моя! Родная!

– Димка! Ты проснулся!

Сама тянется ко мне. Взгляд по лицу бегает, словно давно–давно не видела.

– Лена! Ведьма моя! Ты мне снилась.

Не дает говорить, смеется, лицо мое зацеловывает. Ловлю ее губы своими. Целую жадно, чтобы убедиться, что настоящая, не снится. Сладкая!

– Чудовище мое, не пугай нас так больше!

– Не буду. Я не хотел.

– Ты куда полез, зачем? – гладит по лицу, по волосам, глаз не  отрывает.

– Дворец осматривал, а там осы гнездо свили. Побоялся, что нападут на моих девочек, покусают… На ногу больную неудачно оперся, выстрелила…

– Пообещай мне, что больше никаких ос прогонять не будешь! Не надо нам ничего – ни дворца, ни замка, просто будь с нами. Со мной и Маришкой.

Еще целует. Обещаю себе, что буду выполнять все ее просьбы и прихоти, только бы всегда так – чувственно, искренне, по–настоящему.

– Постараюсь. Прости, что напугал. Как дочка? Где она? С кем?

– Она у твоей мамы. Просила передать, что она тебя очень–очень сильно любит!

– Ле–на… – вжимаю в себя любимую. – Счастье мое.

– А ты мое.

Кладет голову мне на грудь, пальцами волоски на груди цепляет, узоры рисует. Хорошо так.

– Сколько я спал?

– Долго. Бесконечно долго. Целую ночь.

– М–м.

Слушаю свое тело. Что–то не так. Не нравится. Хмурюсь.

Руки свободно шевелятся, головой верчу. А ноги! Ног не чувствую!

– Дима, что такое? – беспокоится моя женщина, голову поднимает. – Болит где–то? Что? Спина?

– Вот именно. Не болит. Ничего не болит! Не чувствую!

Сцепляю зубы. Что с ногами?

В голове мысли несутся со скоростью света, мелькают кадры возможного будущего. В груди отчаянно ухает.

– Дима! Все будет хорошо! Врач сказал, ничего страшного. Это просто ушиб.

Закрываю глаза. Не верю, что это происходит со мной.

– Дима, посмотри на меня!

Как? Не могу. Зубы в сцепку. Стремно как. Мало мне было увечий, вот еще…

– Дима!

Открываю глаза.

– Не смей думать об этом! – Строго. – Слышишь!

Целует россыпью лицо и мне стыдно за минутную слабость.

– Не буду. Прости...

– Скоро обход, врач сам тебе скажет, что все поправимо.

– Мхм... – что–то я и правда загоняюсь раньше времени. – Юля… была? Знает?

Да уж, спрашивать у одной женщины о другой, хоть и бывшей… А она смеется, в подмышку хихикает.

– Знает. Еще как знает.

– И?

– Дим, – поднимает голову, синевой озорно сверкает, – ты был прав. Она все наврала про беременность. Мы прогнали злую королеву.

– Я ж говорил.

Смотрю на любимую женщину – она идеальная и... моя! Ради одной ее улыбки готов горы свернуть и на ноги встать.

–  А дворец мы все–таки купим. Надо же Джекки и Персика пристроить в хорошие руки?