Чудо для чудовища

— Она отворачивается, — сказал Барсу в трубку телефона. — Дальше что?

— Стас, возьми ее на руки, — услышал голос Лизы по громкой связи.

— Еще что мне сделать? — огрызнулся он.

Будто это нечто совершенно простое.

— Я серьезно, Стас, ее нужно немного успокоить. Попробуй взять на руки. Только придерживай головку…

Не дослушав и отключив телефон, он уперся губами в тыльную сторону руки и уставился на объект своих кошмаров. Похоже, ему все-таки придется это сделать. Поставив бутылочку на стол, он протянул руки к мелкой. Стиснул зубы, обхватил крохотное тельце и приподнял, сразу вспоминая, как ему говорили там что-то про головку.

Черт, да у него же не три руки! И как это вообще все делается? А если уронит?

Но мозг начал вовремя подкидывать какие-то идеи. Да к тому же мелкая перешла на кряхтение, вместо плача, что дало возможность хоть как-то сосредоточиться на главной проблеме. Кое-как уложив ее к себе на изгиб левого плеча, он наконец-то смог взять в свободную руку детскую бутылочку. В этот раз пихать соску почти не пришлось. Едва ощутив ту на своих губах, мелкая сразу принялась есть. Стас выдохнул и опустился на стул. Значит, все в порядке, значит — и правда всего лишь проголодалась. Запрокинув голову, он закрыл глаза. Наконец-то тишина. Сейчас бы еще лечь куда-нибудь, например — под поезд.

Он просидел так несколько долгих минут. Невольно поймал себя на мысли, что пялится на детское личико, и отворачиваться не хочется. Все такое крохотное — нос, рот, глаза, реснички. И глаза эти такие синие… как у Оли. Очевидно, потому что это ее… его дочь. Та, на которую больно было смотреть, ведь Оля так сильно ждала ее, так радовалась. И что сейчас он сможет дать этой беззащитной малышке, когда сам ползает по дну? Ведь до сих пор не понимал, что именно чувствует. Внутри клубилась адская смесь из различных, каких-то даже противоречивых эмоций, из-за которых ощутимо клинило. Да еще будто бы мало, надо же было впустить в свою жизнь какую-то девчонку, чтобы та взяла и добила его окончательно.

Глава 27

***

Когда машина остановилась, я уже понимала, куда мы прибыли. Еще по дороге Паша съехал на обочину, сменил испачканную рубашку на черную футболку и умылся водой из бутылки. Мне же дал свой пиджак, чтобы накинула на плечи. Но идти все равно пришлось босиком. Вверх на лифте элитного дома. И вот я уже оказалась перед личной квартирой своего демона, которую знала как второй дом. Открыв дверь, Павел любезно предложил мне зайти внутрь.

Я остановилась уже в коридоре, прикованная внимательным взглядом темных глаз. Мы не виделись около месяца, около года не спали, и я даже не поняла, что именно почувствовала в этот момент. Миг трепета, затем страха, злости, тоски и разочарования. Ну и конечно же стыда, когда Витя придирчиво начал меня разглядывать, прежде чем уставиться на своего подручного.

— Что случилось? — спросил он.

Прежде чем ответить, Павел глянул на меня.

— Пришлось забирать с боем.

И снова я стала объектом его внимания, словно какая-то виноватая школьница.

— От кого? — строго спросил Витя, подходя ближе ко мне и как-то внезапно нависая.

— От Журова.

— Кого?! — воскликнул Витя, начиная злиться еще сильнее.

Я не выдержала. Отдала Павлу пиджак, протиснулась между ними и молча ушла в ванную комнату. Потому что снова начало потряхивать. Я была не готова сейчас выносить натиск Виктора, его допросы, ревность и гнев. Включила воду и умылась. Наконец-то увидела себя в зеркале. Стало грустно уже от того, насколько жалко я выглядела. Без макияжа, с опухшими глазами, на голове воронье гнездо после урагана. И даже не в своей одежде. Это полное фиаско. Худший мой вид, с которым когда-либо представала перед Виктором. Это отбирало всю уверенность в себе и нагнетало ощущение слабости перед этим властным самцом. И это когда все нутро болело по другим причинам — по Крохе. Как она там? Сделал ли что-то для нее Станислав? Как он сам? Вроде всего несколько дней в его компании, не такой уж и добродушной, а сердце все равно не на месте.

Когда открылась дверь в ванную, удивляться было нечему — здесь нет замка или защелки. Зайдя внутрь, Витя повесил на крючок платье, которое когда-то мне покупал. Серебристое, красивое, на тонких бретельках.

— Прими душ и оденься. Через полчаса привезут обед, — сказал, прежде чем выйти.

Обед из ресторана, как и раньше. Но что-то делать совсем не хотелось: ни есть, ни выходить из этой комнатки вообще. Только в его словах был смысл. Прежде чем начинать разговор, мне нужно привести себя в форму. А еще — как ни печально, но я привыкла делать то, что говорит Виктор, ведь он старше и опытнее меня, а еще единственный на сегодня близкий мне человек. Да, я могу взбунтоваться, выдвинуть свои условия и настоять на расставании. Но привычки они такие, особенно плохие — слишком прилипчивые. Поэтому я молча залезла под душ. Затем неспеша высушила волосы и надела платье. Пришлось натягивать на голое тело, потому что не хотела спрашивать, осталось ли здесь еще и мое белье.