Не без удовольствия Криос отметил, что пухлое лицо евнуха побледнело, даже, пожалуй, приобрело зеленоватый оттенок. А вот царица выслушала историю, и бровью не поведя .
– И не сомневайся – если понадобится, для устрашения врага я сумею сделать то же, и более того, – закончил Криос.
– Тогда – в добрый путь, – сказала Далла. – Сколько времени тебе понадобится на сборы?
– Дней пять. Воины могли бы выступить хоть завтра, но нужен провиант для людей и коней.
– Надеюсь, Рамессу проследит, чтоб вы ни в чем не знали нужды.
– Если он не будет мешкать, мы выступим на четвертый день.
Криос был убежден, что Рамессу мешкать не будет. Хитрый скопец понял, что командующий в случае необходимости если не съест его живьем, то порубить на куски не поленится.
Это случилось вечером третьего дня. Далла успела выслушать сообщение о том, что происходит в Зимране. Самым неприятным было то, что в столицу прибыли первые беженцы из Маона. Числом немногие, за помощью в царскую цитадель они не обращались. Это вроде бы хорошо, но внушало подозрение. Они что, не верят, что царица в состоянии им помочь?
О продвижении мятежников пока ничего не было слышно, возможно, они действительно застряли, осаждая один из верных городов.
Вернувшись к себе, Далла отпустила служанок и приготовилась отдохнуть, когда вбежала растрепанная Удма.
– Госпожа! Госпожа! – проскулила она, и больше ничего не смогла сказать. Рот ее съехал на сторону, глаза набрякли слезами.
– Что тебе? – раздраженно произнесла Далла. Но раздражение было лишь слабой попыткой отгородиться от страха.
Пигрет был совсем плох. Его ломали судороги, глаза закатились. Постель была вымазана рвотой.
За годы жизни Пигрета, которые одновременно были и годами его болезни, Далла кое-как научилась справляться с судорогами. Но сейчас, когда она принялась растирать руки и ноги мальчика, то едва не отшатнулась – такими они были холодными. Первым ее побуждением было согреть ребенка – она схватила все валявшиеся покрывала и принялась кутать Пигрета. А потом, повернувшись через плечо, бросила Удме:
– Беги за лекарям!
Рабыня была уже у дверей, когда ее догнал голос царицы:
– Нет! Не за лекарем. Позови Рамессу. Ты поняла?
Черная дура только хлюпнула в ответ.
Далле не так часто приходилось видеть смерть, но это всегда была смерть ее близких: Адины, Тахаша, Берои. Маленький Пигрет сейчас словно проживал десятилетия за час, он выглядел изможденным дряхлым старичком. И на его лице была та же печать близкой смерти, что Далла видела у князей Маонских и у няньки. Лекарь ничем не мог помочь Пигрету. А вот разнести роковую весть он был в состоянии.
Далла, несмотря ни на что, сделала все, дабы привести сына в чувство. И поглощенная этими усилиями, не заметила мгновения, когда он перестал дышать. А когда наконец, поняла, что случилось, ноги ее подкосились.
Он умер, несчастный слабоумный ребенок. Ублюдок раба и самозванки. Законный царь Зимрана и всего Нира. Его жизнь была непрерывным мучением, и для него, безусловно, лучше, что смерть прервала его дни. Для него.
Но не для той, которая столько вынесла, чтоб он родился и жил!
Рамессу, не замедливший явиться, понял все, едва ступил на порог.
– Не выходи! – бросил он сопровождавшей его Удме. Рабыня, сжавшись в ком, забилась в угол.
Евнух подошел, чтобы удостовериться в смерти мальчика. Далла, бледная, окаменевшая, стояла в изножьи кровати. Несомненно, управитель просчитывал сейчас дальнейшие действия. Если он немедленно объявит о смерти царя, это может стать началом смуты в столице и гибелью для Даллы. А для него? Может быть, нет. Будущий правитель Зимрана, вероятно, оценит слугу, хранящего в памяти немало дворцовых тайн. А может. и нет. При гибели правителя приближенные обычно следуют за ним. И уж хранителем казны он точно не останется.
Рамессу выпрямился, посмотрел в лицо царицы, в ее сухие глаза.
– Если об этом станет известно, войско не выступит, – сказал он.
Далла отчетливо понимала все то, что таилось за этой скупой фразой. При отсутствии законного представителя династии зимранские аристократы схватятся за власть. И нет гарантии, что к ним не присоединится и Криос. До сих пор он был верен, но его верность имеет пределы. Однако, если Криос уйдет на войну, с ним неминуемо уберутся и все возможные претенденты. Выступление войска из Зимрана превращалось в насущную необходимость, и не только потому, что следовало подавить мятеж. Прежде всего следовало не допустить нового, худшего мятежа.
– Нам нужно продержаться по меньшей мере два дня. Лучше три. К тому времени Шрага получит власть над городским гарнизонам, а он тебе предан.
– А может быть… – начала Далла и осеклась.
На сей раз Рамессу угадал ее мысли. Скрыть смерть Пигрета совсем? Найти замену? Никто в городе не знает, как выглядит юный царь… Это было заманчиво, но слишком, при нынешних обстоятельствах, рискованно.
– Если все выйдет наружу, это откроет широкую дорогу для… – он помялся, – самозванцев. Ты знаешь, госпожа, как это опасно.