Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

Они остановились возле густо заросшей кустами проволочной изгороди. Михал, видимо, бывал уже здесь прежде, потому что сразу нашел место, откуда в просветы между ветвями просматривался небольшой, старательно ухоженный садик.

- Видишь дерево напротив? Это ива. Называется «плакучая», потому как у нее ветки вниз свисают. Эту, видать, специально выращивали - разрослась, как шатер. Под ней лавочки. А вон и кресло стоит; наверно, из дома вынесли, раньше его тут не было.

- Ты уже был здесь? - поинтересовался Витек и добавил с иронией: - Опять какая-нибудь тетя?

- Угадал, только не тетя, а дядя, и не мой, а Збышека, и не здесь, а там, в самом конце улицы. Мы ходили туда, и Збышек по дороге показал нам это место. Тут и правда есть на что поглазеть. Вон там, слева, у самого дома, - видишь? - пруд как настоящий, в нем даже водоросли и камыши растут.

Витек вытягивает шею, стараясь рассмотреть все эти чудеса.

- Теперь пойдем к калитке. Оттуда лучше видно. Домик - как грибок. Пройдешь мимо и не заметишь. А под дверью всегда собака сидит. Вон она, видишь? Наверно, дряхлая от старости - даже хвостом не шевелит. Збышек и звал ее, и дразнил, а она и ухом не ведет, не тявкнула ни разу. Чудной пес, правда? На медведя похож. Погоди-ка… тут у калитки рос куст можжевельника… Эх, сожгли!… Жалко. Был такой зеленый, красивый. Зря сожгли, зря!

- Действительно, зря! - раздался вдруг голос за спиной у ребят. - А кто это сделал?

Оба сразу повернулись и увидели милиционера в каске с ремнем под подбородком. Витек испугался: а вдруг заглядывать в сад нельзя? Хотя ничего плохого они не сделали. Михал спросил:

- Вы это нам говорите?

- Вам, вам. Спрашиваю, не знаете ли вы, кому это пришла в голову идея сжечь куст?

- Откуда мы знаем? - пожал плечами Михал. - Вы у хозяев спросите, - кивнул он головой на дом, - мы здесь не живем.

- А где вы живете?

- Далеко! - ответил Михал развязно, что, видимо, не понравилось милиционеру, потому что он повторил на этот раз уже резче:

- Где вы живете, я, кажется, ясно вас спрашиваю!

«Что это Михал, совсем спятил? Нашел с кем пререкаться - с милиционером!!!» - мгновенно пронеслось в голове у Витека, и он решил спасать положение:

- Извините, мы живем на Повисле, улица Болесть, двадцать четыре.

- Оба - в одном доме?

- Да, даже в одной квартире. В нашем доме вообще только одна квартира. Я живу с родителями, а он - c дядей.

- А здесь вы зачем?

- А что, по этой улице ходить нельзя? - продолжал хорохориться Михал. - Что-то такой надписи я здесь не видел.

- Михал, кончай! - попытался утихомирить приятеля Витек. - Мы пришли посмотреть собаку и сад. Вот он, - указал Витек на Михала, - здесь уже был и видел, а я нет…

- В субботу вы были здесь?

- Нет, - решительно ответил Михал.

- Точно? - переспросил милиционер и надавил кнопку звонка на калитке.

Дверь дома отворилась. В ней показалась старушка, по самые глаза укутанная платком, и подошла к калитке. Михал, увидев ее, изменился в лице и повернулся, будто бы собираясь бежать. Однако у милиционера реакция была быстрее. Одну руку он тяжело опустил на плечо Витека, а другой придержал Михала.

- Спокойно, граждане. Без глупостей. Сейчас дело выяснится. Скажите, бабушка, вы узнаете этих ребят?

Старушка сдвинула со лба платок, чтобы не мешал, и стала пристально рассматривать Витека и Михала.

- Кто их разберет… - неуверенно проговорила она, слегка шамкая беззубым ртом. - Этого, поменьше, я вроде бы не видела. Все они были, кажись, постарше. Вот навроде как этот, второй. А его, сдается, я приметила из-за занавески. Они собаку дразнили, кидались в нее песком. Собака у нас, пан милиционер, умная - она даже не тявкнула, встала да и отошла в сторону, а я открыла дверь и стала их срамить: некрасиво, мол, так делать. Но они, пан милиционер, такие безобразники… Даже не извинились. А один, здоровый такой, вроде этого, сунул в рот пальцы и свистнул на всю улицу. Только не могу точно сказать, этот или другой какой… Глаза у меня плохо видят, - вздохнула старушка, - не то что в молодые годы.

- Это не я свистел, - запротестовал Михал.

- А кто? - сразу ухватился милиционер.

- А я почем знаю? И вообще она, - Михал метнул взгляд на старушку, - хоть бы и две пары очков надела, все равно не могла меня здесь увидеть! От кошки рожки! В субботу меня здесь не было, и точка! Пустите меня! - попытался он вывернуться из-под руки милиционера.

Но хватка у того была железная.

- Аккурат в субботу они и подожгли, а потом убежали, - снова вздохнула старушка. - Я-то ничего и не слышала, пока уж мне с улицы не позвонили. Открываю дверь, батюшки: весь куст в огне, что твой факел! Я думала, тут и смерть мне придет! Спасибо, люди помогли, пожарных вызвали. Мог же весь дом загореться!…

- А если они убежали, почем вы знаете, что это были те самые, которые собаку дразнили? - оправдывался Михал.

- Знаю, знаю, - закивала головой старушка, - есть тут человек, который видел и как собаку дразнили, и как спички в сад кидали. Мальчик тут один, рядом живет.