Чудо - из чудес

            — Ну, судя по тому, что ты сказал — попасть в рай.

            — Вот! Цена-то какая! Выше ее ничего на свете нет! Однажды в детстве я прочитал в какой-то книге:

                                    Если б не было печали,

                                    Мы б весну так не встречали.

                                    Только тот и ценит счастье,

                                    Кто изведал все печали!

            — Красивые стихи. Ну и что?

            — А то, что тут речь о земных, временных радостях и счастье. Путь к которым лежит через житейские скорби. Представь, какие препятствия нужно преодолеть человеку, чтобы достичь Вечных, Небесных!

            — Да все это я и так без тебя знаю! Только одного не могу понять — почему все это именно мне?! За что меня Бог — так?!! А, Стасик?..

            — Ну откуда я знаю? Может, для того, чтобы испытать твое терпение. Искренность твоей любви к Нему. Крепость веры. Наконец, для еще бо̀льших венцов в Небесном Царстве. Как Он делал это с живущими почти совсем свято — ибо один был только безгрешен – Христос – старцам? И вот первое же серьезное испытание, так сказать, проверка на прочность веры…

            - Ничего себе испытание! Полная слепота!!!

            - А ты не подумала о том, сколько в этот самый момент людей лежат на операционных столах, сколько раковых больных доживают последние минуты, сколько заключенных томится в тюрьмах?

            - Но многие из них страдают за дело! А мне-то, отдавшей Ему себя до конца, все это за что?

            - А это уже вопрос не ко мне…

            - А к кому же?

            - К Богу! От себя я могу сказать лишь одно. Прости. Ты сама прекрасно знаешь, что со стороны всегда все виднее. Мне кажется, ты наступила на те же самые грабли, на которых я срезался я на олимпиаде.

            - Ты хочешь сказать…

            - Да, ты была излишне самоуверенна в себе. Считала себя уже спасенной, получившей, так сказать, абонемент в Царство Небесное. Еще там, как я только теперь понимаю, на Красной Площади. Когда говорила, что тебя никто и ничто не может оторвать от Бога. Как видишь – может. Но я уверен в том – временно!

            - Ах, так! Я еще и виновата в том, что у меня была крепкая вера?

            - Леночка, вера – это Божий дар. Сегодня он у человека есть, а завтра, чтобы еще больше его укрепить в ней, Господь может ослабить ее. А то и вовсе лишить на какое-то время. Но это не означает, что нужно сдаваться. Зачем раньше времени опускать руки и впадать в отчаяние и ропот? Почему это ты решила, что навсегда ослепла? У Бога – всего много! Ведь есть, есть – кому как не тебе знать это, мы же вдвоем видели их с тобой! – чудеса!

            - Да! Есть! Только, увы, не про мою честь! Я ведь только на них и надеялась! Только упованием на них и жила! А теперь все! Все!! Все!!!

            - Но…

            - Не перебивай! Да я прекрасно понимаю, что грешна. Маме своей, да и твоей тоже грубила. Отца, когда он выпивал, любя - ненавидела. Было время – осуждала всех, кого не лень. Спасибо, ты, показав дневник отца Тихона, раз и навсегда отучил от этой привычки.[27] Тебя вон как однажды обидела. И, конечно, достойна наказания. Но не до такой же степени! Не так жестоко!!!

            - Леночка, ну, значит, у тебя такой крест. Господь никому и никогда не дает его выше сил человека!

            - А если у меня уже нет сил нести его?

            - Тогда опирайся на мое плечо. Крепче, слышишь!

            - Слышу. Спасибо тебе, Стасик. Только если бы еще и… видеть!

6

Сначала на карте схеме стали появляться проталины…

            Желая отвлечь Лену от продолжавшего одолевать ее отчаяния и мучительных мыслей, Стас стал чаще пересказывать ей свой роман.

            Это действительно помогало.

            Окунаясь в события почти двухтысячелетней давности, Лена хоть ненадолго становилась другой.

            По-детски восприимчивой.

            Доверчивой.

            Боящейся пропустить хотя бы одно слово…

            Только любой шорох со стороны детской кроватки или призывный голос Тиши, мог отвлечь ее в это время.

            К тому же, эти рассказы имели и чисто практическое значение.

            Точнее, важное подспорье для поддержания расползавшегося по всем швам семейного бюджета.

            Сергей Сергеевич по-прежнему помогал Стасу с Леной.

            Но — уже не так как раньше.

            Мама ни с того ни с сего затеяла большой ремонт в квартире, да еще и с покупкой дорогой мебели.

            И он уже не мог выделять сыну значительную часть своих премий и зарплаты.

            Извиняюще улыбаясь, давал совсем немного.

            Чего хватало едва на два-три дня…

            И неизменно обещал привезти в следующий раз побольше.

            О устройстве на работу, хотя хозяин антикварного магазина настойчиво звал вернуться, не было и речи.

            Стас был так напуган тем, что произошло с Леной во время его отсутствия, что теперь, опасаясь уже за нее с сыном, если уходил даже в ближайший магазин, просил соседку побыть у них дома.

            Мусорное ведро и то он выбегал на улицу выбрасывать, когда приходила она или Зоя.

            Денег больше брать было неоткуда.

            И на карте схеме сначала стали появляться проталины.

            Потом, незаметно, словно невидимой косой выкосило все южное побережье Эвксинского Понта.

            Включая Македонию и Фракию…

            Опустошительный набег, на который не был способен даже Александр Македонский, был произведен на Северное Причерноморье[28].

            В Малой Азии теперь можно было увидеть одни только многочисленные названия городов и царств.

            То же самое стало и с Древней Иудеей…