Чудо из волшебного шара

Удовлетворённый, отец откинулся на спинку стула. Он начал что-то пролистывать в телефоне – отражение экрана засветилось в глазах. Урчал холодильник, часы на стене тикали чересчур громко. Джордж, сковырнув со своего куска пиццы ананас, попытался скормить его Коко, но безуспешно – ананас не произвёл на неё никакого впечатления. И Джордж вдруг понял, что ему хочется вновь очутиться в хаосе магазинчика Марли, в неугомонном оживлении карнавала.

– Хм, – нахмурился, глядя в телефон, отец.

Бабушка Фло повертела на стене выключатель и залила отца ярким светом.

– Как прошёл день, Хьюго? – многозначительно поинтересовалась она. – Ты решил вопрос с жильцами в Пиквикском переулке? Из-за которого ты сегодня орал в шесть утра? Я уж думала, ты в туалет провалился.

– В это время года, мама, приходится всего ожидать, – ответил отец, не отрывая взгляда от телефона. – Люди считают, что можно задерживать квартирную плату и винить в этом праздники. Думают, видимо, что я Санта- Клаус.

Он скользнул рукой в карман, достал карамельку и принялся шумно рассасывать.

Отец Джорджа владел компанией «Жилые дома Бишопа». Как настоящий потомок основателя, Уолтера Бишопа, уже давно почившего, Хьюго относился к своим обязанностям с той же серьёзностью, с которой Коко относилась к своим – шпионить за их соседом мистером Дубицки. В последние годы эти обязанности прочертили на лбу отца новые морщины и разбросали по тёмным волосам первые седые пряди. Джордж нередко задавался вопросом, из-за чего они происходят, эти перемены. То ли и правда потому, что отец руководил преуспевающей компанией по управлению недвижимостью, то ли из-за того, что он безнадёжно пытался впихнуть все эти электронные письма, все эти звонки, совещания в малюсенькую дырочку своей жизни, куда они совершенно не помещались.

– Всё просто. Если не хватает денег на квартирную плату, не ходите и не покупайте бессмысленные подарки, о которых никто не вспомнит уже в январе, – разглагольствовал отец Джорджа с оттопыренной мятной конфетой щекой.

– Порой немного праздничного настроения может скрасить весь предстоящий год, – сказала бабушка Фло, затыкая выбившуюся прядь волос за ухо. – Когда я ещё была девочкой, мы, конечно, едва сводили концы с концами. Я всё ещё помню, как у отца протекала крыша там, в Дублине. Как мы выставляли все кастрюли, какие имелись, и собирали дождевую воду. И всё же мы прилагали все силы, чтобы нарядить ёлку, отправить подарок-другой нашим…

– Мама! – отец укоризненно вскинул палец ко лбу. – Нельзя этого носить, ты же знаешь!

На ярмарке заколка совершенно не выглядела неуместно, но здесь, под флуоресцентным освещением кухни, где Рождество соскребли со столов, будто грязь, усыпанная драгоценными камнями веточка остролиста стала вдруг торчать, как нарыв на пальце.

Бабушка Фло вынула заколку из волос и посмотрела на неё с изумлением:

– Надо же! И как только она попала туда?

– Ты же знаешь, как я отношусь к вещам подобного рода, – угрюмо произнёс отец.

Бабушка Фло повертела заколку в руках:

– Это всего лишь заколка, Хьюго. Она у меня с детства.

Джордж присмотрелся к заколке чуть-чуть поближе. Сияющие драгоценные камни. Блестящие края. Для вещицы, которая пережила несколько десятилетий, она выглядела слишком новой.

– Я знаю, мама, – утомлённо сказал отец. – Но я прошу тебя ещё раз, как уже просил, хранить её в шкатулке для драгоценностей. В нашем доме Рождество не празднуют. Мы договорились, что так будет лучше.

– А я вот вообще ни о чём не договаривался, – проворчал Джордж.

– Ну, ты в то время был очень расстроен и почти ни с кем не разговаривал. Это мне выпало принимать верное решение, – отец многозначительно посмотрел на бабушку Фло. – Для каждого из нас.

– Что ж, возможно, настало время пересмотреть это решение, Хьюго, – сказала она осторожно. – Мы можем провести завтрашний день все вместе, снова отпраздновать Сочельник как одна семья. Установить новые традиции…

Отец Джорджа раскрошил в зубах карамельку:

– Нам хорошо и так, мама.

– Нет, не хорошо. Мы как замороженные, – бабушка Фло махнула рукой на пустые стены, на молчаливый дом. – Ради всего святого, сынок! Немного рождественского настроения ещё никого не погубило.

Отец Джорджа ударил кулаком по столу. Дерево задрожало, крошки пиццы подскочили на тарелке, словно хотели сбежать. Коко метнулась Джорджу под стул.

– Это Рождество погубило Грету, или ты, мама, забыла? – взорвался отец. – Поэтому я, сколько буду жив, не забуду. И Джордж тоже, если на то пошло. Он потом не спал несколько месяцев. Ты не помнишь?

У Джорджа затряслись пальцы. И нижняя губа. В груди бушевал огонь, и ему отчаянно хотелось вырвать его оттуда.

– Разумеется, помню, Хьюго. Именно поэтому я сюда переехала, – спокойно произнесла бабушка Фло. – И уж лучше я буду здесь с вами обоими, чем одна в этом старом доме в окружении сквозняков и воспоминаний о том страшном дне. – Она тяжело взглянула. – Но прошло три года. Нельзя вот так взять и отгородиться от…