Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе

Моему отцу сделали несколько операций. Перед и после каждой из них Махараджи приходил навестить его. Однако, когда он заболел последний раз, Махараджи не пришёл. Мы поняли, что он скоро умрёт.

Махараджи пришёл уже после его смерти.

То же самое произошло и с моей матерью. Когда она заболела, Махараджи прибыл в Канпур, но не пришёл к нам в дом, хотя он всегда навещал нас, когда был в нашем городе. Моя мать умерла. Через два дня пришёл Махараджи, он направился в комнату для молитв, где находилась её фотография, и начал плакать как пятилетний ребёнок. Он плакал, плакал и плакал.

*

После смерти Махараджи произошло нечто, что привело меня к нему. Мой младший зять умирал от рака. Он находился далеко от нас, в бомбейском онкологическом исследовательском институте. Врачи дали нам телеграмму, извещавшую, что у него конечная стадия рака и он умрёт уже в этот день. Мы все очень горевали. Я отправился в Джаунапур (новый храм Махараджи в Нью-Дели), думая, что, если Махараджи действительно великий святой, как о нём говорят, он может помочь нам. Я думал, что благодаря своим заслугам в тапасье (аскетическая практика), он может помочь нам. Прибыв в храм, я молился о трёх вещах. Во-первых, чтобы жизнь моего зятя была продлена ещё на два месяца. Я не просил исцеления (что суждено, должно случиться; разрушенное тело должно умереть), но продление жизни может быть даровано. Во-вторых, я просил, чтобы он умер здесь, в окружении своей семьи. И, в-третьих, я просил, чтобы его смерть была спокойной.

В следующем сообщении, которое мы получили из Бомбея, говорилось, что у больного ослабление болезни и он отпущен Домой.

Зять немедленно прилетел к нам в Дели. Здесь врачи обследовали его и вынесли заключение, что он находится в достаточно хорошем состоянии, чтобы вернуться к работе! Этот процесс ремиссии длился два месяца и один день, затем последовало ухудшение, и он умер очень спокойной смертью в окружении всех нас. Почему он получил тот дополнительный один день? Он пошёл в храм

Махараджи в последний день истекающих двух месяцев и получил прасад, который спас его. Он не мог умереть в день получения прасада.

*

Когда моему отцу пришло время умирать, Махараджи сказал ему: «Проси меня, что хочешь».

«Я ничего не хочу, — ответил отец. — Я прожил свою жизнь. Теперь я желаю только умереть в Каши (Бенаресе) у берегов Ганги».

«Ты должен прожить ещё один год, — заметил на это Махараджи. — Ты умрёшь у берегов Ганги, но не в Каши».

Спустя год в Дхарагане, местечке, расположенном на берегу Ганги, где я купил новый дом, мой отец сказал: «У тебя есть дом в Дхарагане, но ты не знаешь, какое это для тебя несчастье». Это случилось во время его приезда в июле. А в ноябре он умер там.

*

В 1951 году мой отец, исполняющий должность судьи, заболел. Он испытывал очень сильные боли. В течение тридцати дней у него держалась очень высокая температура. За четыре дня до его смерти к нам в дом пришёл Махараджи и принёс отцу четыре розы. Умирающему он сказал: «С тобой будет всё в порядке», мне же он сообщил: «Тело должно уйти».

Хотя все эти истории в основном связаны с преданными Махараджи, в некоторых других случаях он применял свои целительные способности и иным образом. В следующей истории о Субрахманьюме — докторе Ларри Бриллианте, западном враче, которого привела к Махараджи его жена Гириджа, — можно увидеть, как Махараджи работал косвенными способами. В данном случае он действовал через Субрахманьюма и Всемирную организацию здравоохранения Объединённых Наций для ускорения процесса искоренения оспы.

Первое, что он сказал нам, когда мы вошли и сели, было: «Доктор — доктор Америка! Сколько у тебя денег?» Я ответил: «О, Махараджи, у меня пятьсот долларов».

— Нет, нет, нет, сколько у тебя на самом деле денег?

Я настаивал на том, что это всё, что у меня есть. Он сказал: «Да, да, да, это здесь, в Индии. А сколько денег у тебя в Америке?»

Я начал размышлять над этим и должен признаться, что я начал немного переживать по поводу того, что Махараджи может попросить у меня денег на какой-нибудь храм. В конце концов я сказал: «В Америке у меня всего пятьсот долларов», и это была правда. Затем я поспешно добавил: «Но я должен большую сумму денег медицинской школе. Мне пришлось одолжить много денег, чтобы пройти обучение там, и, даже если бы у меня была тысяча долларов, этого бы не хватило, чтобы вернуть долг».