Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе

Поскольку Махараджи в своей манере зеркального отражения давал окружающим сиюминутные ответы, основанные на их индивидуальных кармических особенностях, тот, кто пытался получить тот или иной аспект учения в общих чертах, используя его конкретные высказывания по данному вопросу, а также различные истории, неизменно попадал в замешательство. В один момент он говорил одно, а в следующий — совсем противоположное.

Каждый человек находился на своём этапе пути и, таким образом, нуждался в индивидуальных наставлениях. И в этой реке противоречий, истекавшей из него, в этих учениях, которые не являлись учениями, сокрыты более глубокие указания, чем примитивные «делай это» и «делай то». Было постоянное напоминание о существовании духа — и о том, что видимое в этом мире не является тем, чем оно кажется.

Видеть, слышать, даже знать о таком существе, которое «в мире, но не от мира», — это уже больше, чем учение; это милость.

Махараджи сидел в комнате с несколькими преданными и беседовал, но одному человеку разговор казался бессмысленным. Он сказал: «Бабаджи, вы должны давать людям уроки и наставления». Махараджи ничего не ответил. «Хоть иногда, — продолжал этот человек, — давайте нам наставления и учите нас чему-нибудь». И снова Махараджи ничего ему не ответил. Тогда человек повторил своё заявление в третий раз.

С явным раздражением Махараджи закричал: «Что такое наставления? Что это? Что за уроки? Это всё глупость! Уроки!» Развернувшись к стоявшим рядом с ним преданным (один был ювелиром, другой — лавочником, третий — служащим, а четвёртый — учителем), Махараджи спросил каждого из них, как они проведут следующий день. Все они дали похожие ответы, сказав, что, как обычно, они пойдут на работу и проведут день, как всегда. Махараджи сказал: «Здесь столько людей, и завтра они будут делать то, что им положено, они заранее спланировали свой день. Какой толк давать конкретное учение? Вы будете делать то, что захотите. Зачем же тогда учения? Бесполезно давать что-либо насильно. Что бы я ни сказал, вы всё равно будете делать то, что вы захотите делать. И всё же вы хотите, чтобы я диктовал вам что-нибудь. Эти учения не имеют смысла. Учить людей бессмысленно. Обучением людей занимается Всевышний — они все приходят уже хорошо обученными. Есть один Верховный Учитель, и он учит каждого. Учения бессмысленны. Тот, кто становится в позу учителя, делает это только для удовлетворения своего собственного эго».

*

В 1970 или 1971 году К. пожаловался: «Махараджи, я нахожусь рядом с вами уже столько времени, а ещё ничему не научился».

Махараджи ответил: «Хорошо, я тебе всё скажу». Но сам всегда с тех пор избегал говорить ему что-либо.

*

Однажды к Махараджи пришла Ма и сказала: «Махараджи, вы всегда говорите о мирских вещах — сколько детей, какое образование, какая работа, сколько денег. Почему вы не даёте нам учение о Брахме (Бесформенном)?»

Махараджи ответил: «Хорошо, я буду учить тебя». Ма пошла по своим делам в Каинчи, а когда пришло время отправления последнего автобуса в Наинитал, она сделала пранам и собралась уезжать. Махараджи спросил её: «Так ты уезжаешь?»

Она ответила: «Да, мне нужно к своей семье, приготовить им еду и всё такое».

Махараджи сказал: «Послушай, не уезжай. Я буду давать тебе учение о Брахме. Садись здесь». Но она настаивала на том, что ей нужно ехать домой к семье. Он опять сказал: «Нет, нет. Я буду учить тебя. Садись. Не уезжай сегодня».

— Как можно? Я должна ехать.

— Но вначале ты хотела Брахму, а сейчас ты спрашиваешь, как можно?

Когда она уехала, он сказал мне: «Взгляни на неё. Вначале она говорила о Брахме, а сейчас она думает о доме. Человек не может делать два дела сразу. Брахма — это не вещь, не игрушка, с которой вы можете играть. Вы должны пожертвовать всем».

*

Махараджи всегда позволял людям делать то, что они хотят, и очень редко говорил кому-нибудь, чтобы он не курил или не пил. Он никогда не читал нотаций, но делал так, что обстоятельства складывались таким образом, что у человека возникало желание бросить свою привычку.

*