Чудо-моргушник в Некитае

Как и прочие придворные, Гу Жуй присутствовал на этой издевательской пародии на судебное заседание. Он наблюдал все с очень тяжелым чувством. Все эти обвинители и прокуроры, все эти липовые свидетели и судьи - ещё месяц назад они заискивали самым низкопробным образом перед тем, кто сейчас восседал на скамье подсудимых. Тогда они смотрели ему в рот и пресмыкались, какую бы ересь государь не вздумал им возвестить. Они славили самые неразумные из его распоряжений и восхваляли самые недальновидные из назначений. Тогда им не казалось, что импотенция столь серьезное преступление, достойное суда и приговора. Но теперь, теперь, когда он, обманутый всеми, потерявший всю былую власть и мощь, беспомощный, сидел перед ними, жалкий, раздавленный тяжестью возведенных на него обвинений, беззащитный - теперь они готовы были припомнить ему каждую мелкую обиду и предъявить свои мелочные никчемные счеты, позабыв, как водится, чем они ему обязаны, каждый из них, и какие милости он расточал им когда-то своей щедрой рукой, не знающей меры и оскудения. Они как стая шакалов кружились вокруг умирающего льва и глумились над поверженным властелином, нагло покусывая его сзади за лапы и царственный хвост, - а он, ослабевший, не мог уже дать отпора этой глумящейся своре. И Гу Жуй почувствовал, что обязан, обязан что-то сделать, чтобы прервать это мерзкое судилище, что-нибудь такое, что проймет их, хоть на миг возвратит им хотя бы тень уважения если не к государю, то приличию и здравому смыслу...

Император, всхлипывая, дослушивал конец свидетельских показаний. Сквозь застилающие глаза слезы он посмотрел на бесстыжего экс-министра и вдруг - вдруг так и подскочил на месте, не поверив своим глазам.

- КЕНТЫ!!! - заорал государь. - Кого вы слушаете, в натуре! Это же не Кули-ака, тудыть твою в телегу! Это же Гу Жуй, бздежник сраный! Вы кого в свидетели пустили, козлы?!.

Воцарилось всеобщее замешательство. Совершилось невероятное действительно, показания давал не Кули-ака, а Гу Жуй, отпетый незадачливый бздежник. Как могло произойти, что он оказался на месте экс-министра, и почему это только сейчас стало заметно, объяснить было решительно невозможно. Чудеса пресвятой Шамбалы да и только!

Прокурор и судья с присяжными заседателями оторопело переглянулись и только руками развели: сказать им было решительно нечего. Некитайский суд мог принять и вынести все что угодно, но засчитывать свидетельские показания Гу Жуя... Нет, это уж для всякого суда было чересчур! И выходило, что все обвинение на глазах рассыпалось как карточный домик.

- Поздравляю, ваше величество, - прошептал адвокат, пожимая тайком руку императора. - Мы выиграли процесс!

Но там, где робко отступают мужчины, на сцену выходят женщины - и делают неподсильное слабым мужчинам. Еще длилось потрясенное молчание общего обалдения, но на помост уже забиралась фрейлина Зузу, ветеран свиты императрицы.

- Нет, пустите меня, я вам скажу! - начала она издали визгливым истеричным голосом, хотя ей никто и не препятствовал говорить.

Она стала лицом к императору и в полоборота к площади и суду.

- Вот вы жалеете его, - яростно завизжала фрейлина, - а про неё вы забыли! - Фрейлина показывала рукой на даму в вуали. - Вы забыли, сколько она рыдала все время! Вы забыли, что ей вынести пришлось, государушке нашей! Да вы хоть знаете вообще, какие чувства испытывает женщина, а? Когда она ночью по проспекциям идет и вуаль на шляпке! Она ведь лица своего показать боится, а у ней тело свято! Что женщина в этот миг чувствует! Вы же ничего не знаете, что вы можете понять! Ли Фань, - сердито скомандовала Зузу, - иди сюда! Читай! Пусть все знают, пусть!

Ли Фань поднялся на помост к Зузу:

- Это, значит, из жизни женщины... Суровый реализм про страдания безутешного женского сердца, когда она по проспекциям идет, а у ней тело свято. Прошу внимания, господа!

СЧАСТЬЕ ПРОСТИ,УТКИ

Рождественская сказка о страдающей женской душе со счастливым концом

Дул промозглый декабрьский ветер. Прости,Утка стояла на своем углу и очень мерзла. На ней была только короткая нейлоновая шубка, одетая на голое тело. Правда, дома у ней была долгополая дубленка и шерстяные колготки, но Прости,Утка не любила их надевать, потому что они скрывали её красивые стройные ноги. Теперь же её замечательные ножки были видны всем мужчинам в проносящихся авто, и Прости,Утка надеялась быстро выйти замуж.