Чудо-моргушник в Некитае

- Мальчик, а ты знаешь, - открывал аббат сокровенную истину христианского учения, - что Господь наш Иисус Христос пострадал за наши грехи?

- Нет, не знаю.

- Ну вот знай - злые люди прибили его к дереву и распяли. Он сошел к нам с неба на землю, чтобы пострадать за наши грехи, а его нарочно распяли, - и аббат вновь ощутил, как изо рта его понеслось страшное зловоние.

- Зачем же он приходил? - спросил мальчик. - Пусть бы сидел на небе.

- Он это сделал, потому что очень тебя любит, - объяснил аббат. - Вот ты грешишь и думаешь, что никто не заметит, а Бог все заметил и пошел, чтобы пострадать за твои грехи. А если ты не полюбишь его за это, то сам тогда будешь страдать, потому что попадешь в ад в кипящий котел.

Мальчик сопел.

- Ну, понял теперь? - спросил кроткий аббат.

Мальчик кивнул. Аббат Крюшон распрямился, разминая затекшую поясницу и закончил проповедь:

- Вот и славно, хороший мальчик! Теперь всегда слушайся старших, люби свою маму, а особенно папу, молись Господу Иисусу Христу, а если не будешь, то тебя черти в ад утащат и будут мучать.

Тут у аббата изо рта и вовсе засмердело, и, наскоро благословив мальчишку, аббат поспешил прочь. Конечно, причиной протухшего запаха были козни нечистого - это аббат отчетливо понимал, кто мог ему тут пакостить. Но, конечно же, аббата это не устрашило - вот, к примеру, сейчас сатана мешал-мешал ему, а аббат Крюшон знай себе проповедовал и почти что обратил невинного мальчика в истинную веру. Теперь надо будет его только как-нибудь крестить, и дело с концом.

И в радужном настроении Крюшон шагал по улице, будто парил в поднебесье. "С детей, с детей начинать надо, - все думал он. - Уверуют, вырастут, детей за собой потащат, а все почему - потому что он, аббат Крюшон, взял на себя миссионерский труд и отправился затридевять земель аж в самый Некитай".

И аббату представилось, как всходит юная поросль некитайского христианства и как детки все более проникаются проповедью аббата. Их всех, конечно, безжалостно замучают и поубивают эти злодеи-язычники, а они, конечно, как невинные мученики отправятся в рай. И выйдет к ним Сен-Пьер с ключами от рая встретить вновь прибывшие праведные души, и обрадуется:

- Так, так! Вижу, вижу - пожаловали новые праведники. Откуда вы, детки?

- Из Некитая, дяденька Сен-Пьер, из самого логова нехристей и язычников!

- Из Некитая? - изумится Сен-Пьер. - Я даже не слышал раньше о такой стране...

- Это в Азии, недалеко от Шангри-Ла.

- От Шангри-Ла? - ещё больше изумится Сен-Пьер. - Но ведь это же обитель отпетых язычников! Как же получилось, что вы приобщились к истинной вере?

- Аббат Крюшон наставил нас, дяденька Сен-Пьер! Сначала мы смеялись над ним и говорили, что у него изо рта пахнет говном, но потом поняли, как мы ошибались, и уверовали, и нас за это замучили!

- Аббат Крюшон? - поразится Сен-Пьер. - Неужели? А почему же он мне ничего не сказал, когда прибыл в рай?

- Он такой - он творит святые подвиги и не хвастает, - объяснят замученные детки.

- Ах, какое упущение! - огорчится Сен-Пьер. - Выходит, мы не воздали должного заслугам этого святого подвижника! Ну-ка, херувимы - слетайте поскорей за аббатом!

И херувимы принесут под руки упирающегося из-за скромности аббата, и детки с радостным криком кинутся ему навстречу:

- Папа, папа! Как мы тебя любим!

- Узнаешь ли ты этих детей, аббат Крюшон? - спросит Сен-Пьер.

- Конечно, узнаю, - ответит аббат. - Я крестил их и благословил идти на мученическую смерть.

И растроганный Сен-Пьер скажет:

- Ах, аббат Крюшон! Мы так мало тебя оценили. Ведь ты пробрался в такую глушь, куда даже апостол Фома замохал соваться.

- О, какие пустяки, - отмахнется аббат, - я всегда рад проникнуть в места, куда побоялись идти апостолы.

- Вот как! - изумится Сен-Пьер. - Но тогда, аббат Крюшон, ты далеко превосходишь всех нас по заслугам! На-ка вот ключи от рая, стой тут привратником - ты достоин этого гораздо больше, нежели я.

- Ну что ты, Сен-Пьер! Нет-нет! - скромно откажется аббат. - Я не возьму.

- Ах, какой ты скромный, праведник Крюшон! - прослезится Сен-Пьер. Ну, хорошо, давай тогда будем стоять на пересменку: день ты, день я.

- Ну, если ты так просишь...

- Конечно, конечно! - горячо скажет Сен-Пьер. - Ну-ка, херувимы, просите!

- Просим, просим! - зазвенят херувимы серебряными голосами.

- Ну, хорошо, если вы все так хотите... Я только на минутку загляну в ад, проверю, хорошо ли там мучают злодея Пфлюгена за то, что он выхватывает чужие записки, а потом сразу сюда и...

Бум-м! Это аббат, замечтавшись о высоких материях, налетел на фонарный столб. Искры так и полетели из глаз аббата, а голова загудела прямо как чугунная. Очнувшись от высоких дум аббат огляделся и заметил в двух шагах харчевню с вывеской, где была нарисована большая красная рачья клешня. Запахи оттуда неслись самые пищевые, и аббат вспомнил, что отправился миссионерствовать, ничем не подкрепившись.