Чудо на Гудзоне

Я знал, что должен сделать объявление для пассажиров, чтобы они приготовились к аварийной посадке. Нас учат использовать слово brace! (Сгруппируйтесь!) Его произнесение не только помогает защитить пассажиров от травм во время посадки, но и служит сигналом для бортпроводников начать подавать свои команды. При всей напряженности момента я знал, что должен тщательно подобрать слова.

Не было времени сообщать бортпроводникам более полную картину ситуации, с которой мы столкнулись. Так что моим первым приоритетом было предотвратить травмы пассажиров при столкновении. Я еще не знал, насколько мне удастся смягчить посадку. Я произнес слово «сгруппируйтесь», а слово «столкновение» выбрал, потому что хотел, чтобы пассажиры были готовы к тому, что могло оказаться очень жесткой посадкой.

Бортпроводники – Шейла, Донна и Дорин – сразу же вспомнили свою подготовку. Все двери пилотских кабин были укреплены после 11 сентября, так что теперь нам труднее слышать, что происходит в салоне. И все же даже через эту толстую дверь я слышал, как Донна и Шейла, стоявшие в начале салона, стали выкрикивать свои команды, среагировав на мое объявление, почти в унисон, снова и снова: «Сгруппируйтесь, сгруппируйтесь! Голову вниз! Голову вниз! Сгруппируйтесь, сгруппируйтесь! Голову вниз! Голову вниз!»

Пока я вел самолет к реке, звуки выкрикиваемых ими команд утешали и подбадривали меня. Осознание того, что бортпроводники делают именно то, что им положено делать, означало одно: мы друг друга поняли. Я знал: если мне удастся посадить самолет на поверхность воды неповрежденным, Донна, Дорин и Шейла выведут пассажиров через аварийные выходы, и сможет начаться спасательная операция. Их указания и профессионализм будут ключами к нашему выживанию, и я верил в них.

Из расшифровки бортового самописца:

Салленбергер (3:29:45): Итак, поехали, выпускай закрылки, выпускай закрылки…

Синтезированный голос усовершенствованной системы предупреждения опасного сближения с землей[16] (3:29:55): Система повторяет команду «тяни вверх», то есть поднять нос воздушного судна.

Скайлс (3:30:01): Закрылки выпустил!

Скайлс (3:30:03): Двести пятьдесят футов в воздухе (то есть высота 250 футов (76 м).

Самолет продолжал снижаться, и казалось, будто отвесные берега Гудзона и небоскребы по обе стороны его русла выходят встречать нас. Как позднее описывал это Джефф, «было такое ощущение, будто мы погружаемся в ванну». Река под нами даже на вид была холодной.

Синтезированный голос (3:30:04): Слишком низко. Земля.

Скайлс (3:30:06): Сто семьдесят узлов.

Скайлс (3:30:09): Тяги нет ни в одном. Пробую другой [двигатель].

Радиообмен с другого самолета (3:30:09): Два один зеро, э-э, сорок семь восемнадцать. Кажется, он сказал, что садится на Гудзон.

Синтезированный голос (3:30:15): Внимание, земля!

Скайлс (3:30:16): Сто пятьдесят узлов.

Скайлс (3:30:17): Закрылки два, нужно больше?

Салленбергер (3:30:19): Нет, пусть будут на два.

Салленбергер (3:30:21): Есть идеи?

Скайлс (3:30:23): В общем-то нет.

Синтезированный голос (3:20:23): Внимание, земля.

Синтезированный голос (3:30:24): Земля. Земля. Тяни вверх. (Слово «вверх» повторяется до конца записи.)

Салленбергер (3:30:38): Группируемся!

Я не думал, что погибну. Основываясь на своем опыте, я был уверен, что смогу произвести аварийную посадку на воду, в которой можно выжить. Эта уверенность была сильнее любого страха.

О Лорри, Кейт и Келли я тоже в тот момент не думал. Полагаю, это и к лучшему. Было жизненно важно сохранять сосредоточенность и не позволять себе ни на что отвлекаться. Мое сознание существовало исключительно для того, чтобы контролировать траекторию полета.

Когда мы заходили на посадку – без тяги, – единственным, с помощью чего я мог контролировать нашу вертикальную траекторию, оставался тангаж – поднятие или опускание носа самолета. Моей целью было сохранить такой угол тангажа, который обеспечил бы нужную скорость планирования. В сущности, я использовал земное притяжение для обеспечения движения самолета с горизонтальным перемещением, разрезая воздух крыльями, чтобы создать подъемную силу.

Мои пилотажно-навигационные приборы все еще работали. Я видел показания воздушной скорости. Если самолет замедлялся сильнее необходимого, я чуть опускал нос. Если чувствовал, что мы идем слишком быстро, приподнимал его.