Чудо на Гудзоне

Наконец в 7:40 вечера, спустя четыре с лишним часа после посадки на Гудзон, капитан Эрни Джентил, представитель профсоюза, вошел и сообщил мне долгожданную новость.

– Это официальные данные, – прибавил он.

Меня охватило самое сильное чувство облегчения, какое я только испытывал за всю жизнь. Было такое ощущение, что с души свалился груз весом в целую вселенную. Наверное, я испустил долгий вздох. Не уверен, что улыбался. Я был слишком изнурен, чтобы радоваться.

Это был один из самых душераздирающих дней в моей жизни, но я безмерно благодарен за то, что все закончилось именно так. Мы не спасли наш Airbus 320. Он погиб. Но людям с этого самолета предстояло вернуться к своим семьям. Всем до единого.

XVI. Истории, которые довелось узнать; жизни, к которым пришлось прикоснуться

Теперь я к этому уже привык.

Я вскрываю письмо, и из конверта выпадает однодолларовая купюра. «Мистер Салленбергер, вы молодчина! Я хотел бы угостить вас пивом – пусть и дешевым самодельным».

Приходит факс: «В этом безумном мире приятно знать, что удача все еще благоволит подготовленному уму. Вы молодец, капитан!» (явная аллюзия на слова Пастера: «В области наблюдений удача благоволит только подготовленному уму»).

А вот письмо с картинкой, изображающей Снупи в ликующей танцевальной позе. Заголовок: «О Счастливый День!» Автор письма – женщина из Нью-Джерси. «Мы, жители Восточного побережья, до сих пор не можем оправиться от 9/11. Казалось, на территории трех штатов нет ни одного человека, который не потерял бы родственника, друга, соседа, коллегу. Ваш «плюх» в реку подарил нам чувство воодушевления, безмятежности и счастья!»

После рейса 1549 поступают тысячи подобных сообщений. Я получил десять тысяч электронных писем от людей, которые отыскали в Интернете мой консультационный бизнес по безопасности. Еще пять тысяч писем пришли на мой личный адрес электронной почты. Я не очень-то смыслю в Фейсбуке, но дети говорят мне, что у меня там больше 635 тысяч фанатов.

Я получал письма от людей со всех континентов, кроме Антарктиды. И почти каждый раз, когда я оказываюсь в торговом центре или ресторане, незнакомые люди подходят ко мне со словами, что они не намерены мне докучать, а просто хотят сказать «спасибо».

У некоторых из этих людей на рейсе 1549 были любимые или друзья, однако к огромному большинству это не относится. Но случившееся на этом самолете глубоко тронуло их, и они почувствовали настоятельную потребность поддержать меня и мою семью. Многие говорят мне, что, узнав о нашем рейсе, они поймали себя на размышлениях о каком-то решающем моменте в собственной жизни или о человеке, который их вдохновляет. Другие пересматривали свои мечты, связанные с детьми, или вновь ощущали боль утрат, с которыми все еще пытались примириться.

Люди шлют мне свои воспоминания и размышления, потому что теперь я стал публичным лицом неожиданного вдохновляющего события, которое продолжает вызывать отклики. Получать известия от столь многих людей и знакомиться с их историями – это часть моей новой работы.

Я пришел к пониманию, что человеческая благодарность – щедрый дар, и не хочу обесценивать добрые слова, отказываясь от них. Поначалу мне было неловко, тем не менее я принял решение, что буду с благодарностью принимать благодарные чувства людей. В то же время не стремлюсь принимать их на свой счет. Я понимаю, что мне выпала роль, которую нужно сыграть, и, возможно, это приведет к каким-то добрым итогам.

Никогда прежде я не оказывался в такой роли. Всю жизнь прожил безымянным человеком. Гордился своей женой, был горд детьми, но жил тихой домашней жизнью. Моя профессиональная деятельность тоже протекала по большей части скрыто, она проходила по другую сторону закрытой двери пилотской кабины.

Однако теперь меня повсюду узнают, и люди подходят ко мне со слезами на глазах. Они и сами не знают, чем вызваны их слезы. Просто их отношение к тому, что символизирует этот рейс, и удивление при встрече со мной вызывают шквал эмоций. Когда люди так благодарят меня, первое, что приходит в голову, – я не заслуживаю этого внимания или бурно выражаемой благодарности. Отчасти чувствую себя самозванцем. И все же мне кажется, что на мне лежит обязанность не разочаровать их. Не хочу отмахиваться от их благодарности или говорить, что чувства, которые они испытывают, неуместны.