Чудо обязательно случится

Вот и сейчас, когда они с Сашкой вошли в общую комнату, где уже собрались почти все ребята, и огромная искусственна ёлка блистала блёкло-жёлтыми огоньками гирлянд, Даша долго смотрела, как Мороз о чём-то разговаривал с заведующей или «общей мамой», как Дарвиниха – так звали ребята промеж себя Екатерину Дарвиновну – любила называть себя.

Даше казалось всегда: глаза человека отражают будто бы несколько слоёв жизни, словно они состоят из наслаивающихся друг на друга плёночек. Первую плёночку увидеть проще всего, это сиюминутные эмоции, это то, что происходит именно сейчас. А вот то, что за ней, могут разглядеть лишь некоторые. И, приписывая себя к числу таких особенных людей, она пыталась уловить в глазах Мороза черты скрываемой жизни. Уж очень странные и порой пугающе слухи ходили о нём по городу.

Даша пристроилась на одном из цветных кресел в общей комнате так, что ей была видна и вся комната, и коридор к кабинету Дарвинихи. И сквозь мельканье голов, нарядов, писки малышей и смешки старшеков, подыскивающих себе места поудобнее, всё наблюдала, как Мороз весело и важно продолжал разглагольствовать с заведующей, размашисто жестикулируя и усмехаясь уголками глаз.

Даша смотрела не отрываясь. Вдруг где-то в глубине души она невольно ощутила тоску, такую глубокую, цепкую, неизбежную, и страшное зарево света на миг разверзло пустоту пропасти. Настолько явно ей представился этот миг, что показалось – даже физически ощутила всё это.

«Или это просто мои фантазии лезут через край, или правда я что-то умею видеть… – размышляла Даша, – в лучшем случае я останусь без подарка, в худшем – не предупрежу человека…».

Даша соскочила с кресла и тут же осеклась в нерешительном порыве. Она остановилась в растерянности, что же ей делать. Она-то верит себе, она только что всё видела, но ведь окружающие могут и не поверить, не принять, посмеяться.

А в комнате уже прозвучали торжественные речи, и началось вручение подарков.

– Ну, держи, строй свою корову, – неожиданно резко голос Мороза вывел Дашу из задумчивости. Это он вручал подарок Кольке, белобрысому, очень мастеровому парню, мечтавшему заниматься таким сложным старинным ремеслом, как резьба по дереву.

– Коня, – смущённо под смешки ребят поправил его Колька, принимая набор инструментов.

– Ну, да, коня,– машинально подтвердил благотворитель и, вынимая из мешка следующий подарок, уже забыл про счастливого и смущённого Кольку до следующего праздника.

– Мыльно-рыльные наборы я дарю девчонке Оле, – смеясь, озвучил свой новый поэтический перл Мороз и добавил, – и Даше… – так как было два одинаковых подарка двум девочкам. Вдруг Мороз на мгновение задумался, не вручая подарок Даше, поскольку ему хотелось каждому из ребят придумать какое-нибудь поэтическое сопровождение. Потов резко протянул Даше синюю коробку, перевязанную лентами и выдал:

– Поехали, Даша, кататься, за джипом моим не угнаться…– отрапортовал Мороз, и все присутствующие покатились от хохота. А Даша, вслушиваясь в смех, невольно принимала как данность то, что эта весёлая шутка Мороза ещё долго будет тянуться за ней по интернату, превращаясь в дразнилку. Но откуда ж Морозу, не ведавшему подобной жизни, было это знать…

И в то же время Дашу опять больно кольнуло какое-то ясное сознание, словно мгновенная картинка из фильма вспыхнула и сразу угасла.

– Нет, я с вами кататься не поеду, – пролепетала Даша, смущаясь и тут же мысленно ругая себя за произносимые слова.

– Это почему же? – важно гаркнул Мороз, воодушевлённый своим поэтическим успехом.

– Ваша машина сегодня последней жизни лишится, – ответила Даша и потонула в волнах скривлённых ртов, бегающих глаз и всплесках разноликих смешков.

– Ну и чадушки у вас собрались, – хмыкнул Мороз, обращаясь к Екатерине Дарвиновне. – кто коров в четырнадцать лет строит, кто дрянь всякую смотрит. Надо уж за женихами бегать, а она, наверное, в компьютере ночи напролёт режется.

– Нет, нет, – замахала руками Екатерина Дарвиновна, – у нас режим, какие ночи напролёт, Сергей Иванович! Ночью все спят…

– Много вы знаете! – отмахнулся Мороз, всучив увесистый мешок Снегурочке, своей помощнице и направился к выходу, – за этими сорванцами не углядеть…

Он уплыл с заведующей в коридор и начались нескончаемые потоки благодарственных речей Екатерины Дарвиновны и снисходительное их принятие Морозом, правда в этот раз чуть омрачённое неожиданным предсказанием. Вроде бы и ничего не произошло, но Морозу стало немного не по себе, и от наглости девчонки, и от не неожиданности, и от истолкования произнесённого.

– Эй, сказочница, – заорал Андрей Волокнитов, когда благотворитель с Дарвинихой ушли, – приходи сегодня к нам сказки рассказывать…

– Это не сказки, это правда, – ответила Даша. Она и сама бы с удовольствием посмеялась над своими словами, но на душе было неуютно, непривычно, как бывает природе, когда после спокойных осенних дней вдруг приходит слякоть и колючий моросящий дождь.