Чудо обязательно случится

– Ну, ляпать-то чё-то всё равно придётся, – подытожил Сашка, поднимая воротник куртки, пытаясь согреть покрасневшие на холоде уши и, мотнув головой, скомандовал Серёге – пошли…

Они, притоптав в снег окурки, ушли, и Даша, стоя посреди интернатского двора, осталась один на один с эти странным огромным земным миром…

Глава вторая. Другая реальность.

Но время, как и положено, идёт не прерываясь, одни события сменят другие, что-то уходит из памяти, что-то имеет продолжение.

Вот и история с Морозом понемногу стала ребятами забываться. Тем более что Екатерина Дарвиновна преувеличила тяжесть его травм; на самом деле через месяц Сергей Иванович почти оправился от аварии, правда машину восстанавливать не стал, купил новую.

А на дворе уже была настоящая весна, снег стаял, ветер приносил новые терпкие весенние запахи пробудившихся деревьев, отдохнувшей земли. Всё вокруг встрепенулось, заиграло, устремилось к обновлённой весёлой жизни…

В общем, был уже конец апреля, когда Екатерина Дарвиновна неожиданно вызвала Дашу к себе и, всячески подводя разговор к главной теме, елейным голосом сообщила:

– Дашенька, девочка наша, тебе такое счастье светит. Тебя Мороз Сергей Иванович с женой Анной предлагают к себе забрать!

Екатерина Дарвиновна говорила, не давая Даше опомниться от ошеломительной новости, а для Даши эта новость была даже не просто ошеломительной, эта новость не укладывалась ни в одну логически объяснимую цепочку. Новость была просто из области фантастического бреда. Примерно так же Даша сейчас восприняла бы слова Екатерины Дарвиновны о том, что её отправляют сдавать экзамены на луну и это обсуждению не подлежит. Так вот, не давая Дашиному сознанию ещё понять смысл сказанных слов, Дарвиниха обняла её сзади за плечи и голосом, пронизанным сочувствием и радостью, шепнула:

– Это твой шанс, Дашкааааа….У тебя совсем другая будет жизнь.

И с этой минуточки жизнь Дашки понеслась быстро и непредсказуемо, постоянно выбиваясь из привычной, как когда-то казалось, нескончаемой паутины.

Пока готовились документы на опекунство (а они, надо сказать, были сделаны очень быстро), но даже и то недолгое время, пока оформлялись все бумаги, семья Мороз решили забрать девочку к себе. Никто этому препятствовать не стал, и вот уже в мае Даша переехала в новый огромный дом, обретя семью. Пока сам Мороз долечивался и отдыхал в санатории, его жена и перевезла Дашу.

Анна Владимировна, женщина добрая, улыбчивая и, как Даша заметила (хотя трудно было не заметить, эта черта её новой мамы проступала очень явно), чересчур неприхотливая в быту. И вместе с тем она была не то чтобы немногословная, но скорее даже молчаливая. Хотя Даше она понравилась, через несколько дней Даша перестала её стесняться и внутренне съёживаться, находясь рядом.

Анна Владимировна устроила для Даши небольшую, но вполне хорошенькую комнатку, купила одежду и даже свой ноутбук отдала:

– Мне он без надобности, – пожала она плечами на Дашин вопросительный взгляд и ушла к себе, видимо, определив, что материнская миссия с её стороны выполнена.

– Привыкнешь, она всегда такая, – прокомментировала Зоя Марковна, помощница по дому, провожая глазами вместе с Дашей Анну, – пойдёт, тебя накормлю, в интернате-то как кормили?

– Нормально, – отозвалась Даша, послушно направляясь за Зоей Марковной в кухню.

Зоя Марковна тоже сразу понравилась Даше; она была доброй, спокойной и очень вкусно готовила.

– Ты с ней просто общайся, – готовя чай, наставляла она Дашу относительно общения с новой мамой,– много не говори, отвечай по делу, больше о цветах беседуй, о моде. Про школу много не рассказывай, про интернат свой тоже. А то расплакаться может. Несчастная она, детей ей высшие силы не дают и никогда уже….

Зоя Марковна хотела перекреститься, но не описала крест, словно очнулась на половине, махнула рукой и стала разливать чай.

Даша сначала не придала значения немного странным привычкам и действиям Зои Марковны. Например, то, что она чай с травками мешала, то под иконами пыль боялась вытирать, говорила, что уронить может, и поэтому Анна Владимировна этим сама занималась, то в город босиком уходила. Но все эти причуды были неважны, главное она всегда ко всем относилась очень хорошо, отзывалась на любую чужую боль и горечь, и Дашу как родную внучку приняла, всё повкусней накормить старалась, и даже следочки ей связала. И Даша в ответ полюбила старушку и всех домашних, понимала, что это большая удача оказаться в семье в таком возрасте, ведь известно, что больших детей не очень охотно усыновляли.