Чудо-оружие. Как американцы искали ядерные секреты Третьего рейха

В связи с этим изменением у немецких ученых появились большие надежды. Наконец-то они смогут включиться в военные усилия своей страны; им будут предоставлены средства, люди, различные преимущества, необходимые материалы и, что самое главное, реальное право голоса в решении соответствующих вопросов. Они действительно получили много: Геринг отпустил им 50 миллионов марок, но они не знали, как использовать эту сумму, и к концу года половину возвратили. За исключением небольших изменений в штате и появления более импозантных бланков и заголовков на канцелярских бумагах, переход от Руста к Герингу существенных улучшений не принес. Основная причина этой неудачи заключалась в том, что Геринг, приняв все это хозяйство, взял и Ментцеля, который продолжал вести дела обычным порядком. Он оставался президентом-распорядителем Совета по исследованиям и председательствовал на очень редких теперь совещаниях. Геринг на них вообще не показывался и редко проявлял достаточно активный интерес к этой громоздкой и плохо руководимой организации. Сам он подписал лишь несколько наиболее важных директив, но в большинстве случаев курс определялся некомпетентным Ментцелем.

Между тем для Германии положение дел в подводной войне ухудшалось. Германские военно-морские силы 25 мая 1943 года собрали совещание с участием около 200 ученых, которым прочитали несколько весьма элементарных лекций о тактике подводных лодок. (Это было необходимо, так как большинство ученых плохо представляли себе действия лодок). Затем вниманию ученых предложили поверхностную лекцию о радарах, после чего их распустили по домам. Никаких планов действий, никаких предложений о работе! Это был первый и последний случай, когда гражданских ученых информировали об оперативных проблемах вооруженных сил. Результатом, конечно, был нуль. Когда один оптимист – ученый, известный специалист по аэронавтике, вдохновленный этим совещанием, послал в военно-морские силы несколько конкретных предложений и планов, ему ответили, что это не его дело.

Некоторые из ученых больше уже не надеялись играть какую-нибудь роль в войне. Однако они хорошо понимали важное значение науки в потенциальных возможностях страны, экономических или военных, и заботились о том, чтобы удержать предполагаемое доминирующее положение Германии в науке. Они опасались, что «после победы» Германия окажется в положении страны, проигравшей битву в лабораториях. Разумеется, говорили они, научные силы Германии все еще впереди союзников, хотя в те дни кое-какие сомнения должны уже были закрадываться в их сознание. Но они провозгласили лозунг: «Война на службе науки», а не наоборот.

Президент Германского физического общества Карл Рамзауэр довольно ясно представлял себе, в чем именно в Германии дела шли плохо. В прошлом он был автором выдающейся работы в области структуры атомов и руководил исследовательской работой в гигантском электрическом концерне АЭГ. Понимая, что физика представляет собой основу всех других естественных наук и техники, он ясно видел, как сузился до ничтожной величины разрыв между чистой наукой и практическим ее применением. Ясно ему было и то, что новейшие успехи физики, в частности той ее области, которая изучает деление урана, наверняка должны оказать огромное влияние на экономику и на способы ведения войны.

Несмотря на свое влиятельное положение, Рамзауэр не смог убедить власти прислушаться к нему. Исключением, довольно примечательным, явились работники военно-воздушных сил. В апреле 1943 года он выступал с лекцией в Воздушной академии. Беумкер энергично поддержал его. Рамзауэр указывал, что «в ходе военной и экономической борьбы наций физика представляет собой решающее оружие». Он утверждал, что Соединенные Штаты Америки и Великобритания в этой области науки обогнали Германию и, что особенно поразительно, Соединенные Штаты добились блестящего успеха в организации науки, то есть там, где немцы считали себя монополистами. Он говорил в резкой, насколько хватало смелости, форме о причинах упадка немецкой физики, заявляя, что она представляет собой «фактор военной мощи первостепенной важности». Рамзауэр закончил следующими словами:

«…Отсутствие трех тысяч солдат не ослабит сколько-нибудь заметно вооруженные силы. Но отсутствие трех тысяч физиков может оказать решающее влияние на исход войны… Нам нет оснований опасаться англосаксонских физиков, если мы сумеем полностью мобилизовать все потенциальные возможности наших университетов и технических институтов. Но если мы окажемся не в состоянии сделать это, то да спасет нас бог!»