Чудо света

– Они видят только мое тело, красоту, но никто из них не замечает за ней человека. Такая любовь мне не нужна. Все мое естество восстает, когда меня рассматривают, как искусно изготовленный манекен. К сожалению, и вы тоже смотрите на меня такими глазами. Только побывав в нашей шкуре, можно почувствовать, какой несчастной бывает красивая женщина. Вы же, мужчины, со своей тщеславной рассудительностью никогда не ставите нас, женщин, наравне с собой. Вы всегда считали и считаете нас ниже себя и в физическом, и в умственном плане. Но ваша духовность всегда была искусственной и надуманной, в то время как мы обладаем природной духовностью. Мы рождены в ней. А что вы, мужчины, представляете собой? Вся ваша философия – бесполезное мудрствование. Она вам нужна для преодоления страха перед будущим. Вы ищете для себя утешения в сознательном уходе от действительности, от тех повседневных досадных мелочей, которые взваливаете на нас. Вы можете себе позволить сосредоточиться на чем-то великом и главном, то есть ни на чем. Вы ищете в природе всевозможные подтверждения вашего величия. И если вы их находите, то упиваетесь ими. Это и есть ваше утешение. Вы стараетесь заполнить вашу малополезную жизнь каким-то сверхвысшим смыслом, составляете надуманные правила, как вам жить, которые вас далеко уводят от природы, от той колыбели, где вы родились, и которая является вашей средой. Вы роетесь в своём сознании, отыскивая доказательства вашего вечного нетленного существования, делающего вас причастными к Божественному Разуму, отыскиваете оправдания и придаете смысл любому вашему поступку.

Я от отчаяния закусил губу.

– Но вся ваша философия на поверку оказывается лишь забавной игрой вашего праздного разума, – продолжала Дина, – и ничего более. Дурманный сон. Уход от действительности и повседневных требований дня. Если мы, женщины, слабы, то не скрываем этого и не прячемся за панцирь личной философии, которая при ближайшем рассмотрении даже вам не может дать утешения. Мы ясно видим то, что есть на самом деле, и мы отчётливо сознаем, что нам необходимо сделать. Вы же сознательно взваливаете на нас всю мелкую и самую неблагодарную работу по дому, освобождая себя от всего, от всех обязанностей по отношению к детям, к семье, к нам, женщинам. Я ненавижу брак, хотя очень желаю иметь семью и детей. И эта ненависть рождается по той простой причине, что брак – это неравноправный союз. Это добровольное рабство для женщины. Пока я не встречу в жизни человека, по-настоящему понимающего эту несправедливость, я не выйду замуж.

Она замолчала. Некоторое время в нашем шалаше было слышно, как падают хлопья снега на крышу из веток, да потрескивают сучья в огне костра. Я молчал тоже, не находя слов, чтобы ей возразить. Затем Дина продолжала:

– Вы не задумывались над таким вопросом: кто создал религию и для чего?

– И что же?

– Религию создали мужчины: и христианство, и магометанство, и буддизм. И во всех этих религиях женщине отведено самое низкое положение. Религия – это культ мужчин, созданный для угнетения в первую очередь слабых женщин. Вы только вдумайтесь, все эти создаваемые веками легенды, проникшие в наше сознание, о возникновении Евы из ребра Адама, о ее соблазнении змеем-искусителем нацелены лишь на одно – унизить нас, ущемить наши права. Но придёт время, и мы спросим с вас, мужчин, за все. Ну, а пока…

Дина развела руками, как бы не зная, что сказать.

– А пока всё остаётся по-старому, и ничего не меняется в нашей жизни.

– А вот насчет библии вы немного не правы, – возразил я. – В притче об отведанном Евой яблоке с древа познания доказывается изначальная главенствующая роль женщины в обществе, когда на земле царил матриархат, и когда женщина первой открывала законы природы. По всей видимости, она тогда была умнее мужчины. Но последующий ход истории поменял все местами, природная целесообразность выдвинула мужчину на первый план…

– О какой природной целесообразности вы говорите? – воскликнула с возмущением Дина. – Просто мужчина взял в руки оружие и стал драться. Позднее он подчинил себе женщину. Вот и все. Он силой ее взял и силой удерживает ее в рабстве.

При этих словах я вспомнил о принце Фогельфрае и о том, что когда-то сам пришел к такому же выводу.

– Женщина в древности никого никогда не убивала. Это претит ее природе. Этим и воспользовался мужчина, подчинив ее себе. Даже амазонки не убивали женщин, они воевали только с мужчинами.

Я улыбнулся и воскликнул:

– Здесь, в этом неприступном ущелье, мне, наконец-то, удалось встретиться с последней амазонкой.

Дина тоже улыбнулась и ответила: