Чудо в аббатстве

Она вдруг замолчала, вспомнив, что королева Екатерина, которая посылала в Голландию за овощами для своих салатов, уже мертва. Мы все умолкли. Я вспомнила, как король и Анна Болейн, одетые в желтое в знак траура, танцевали в день смерти королевы Екатерины. А теперь и сама Анна мертва, и Джейн Сеймур и ходят слухи, что король чрезвычайно разочарован новой супругой.

Казалось, невозможно говорить о чем-либо еще, чтобы не вернуться к событиям, о которых думали все.

Но мне больше всего хотелось уйти из-за стола, чтобы прочитать письмо Кейт.

"Я написала твоим родителям, чтобы они не препятствовали твоему приезду ко мне. Мне необходимо твое общество. Нет состояния более неудобного, унизительного и скучного, если оно не оживляется приступом физической боли, чем беременность. Клянусь, больше этого не случится. Я хочу, чтобы ты приехала и пожила у меня. Ремус согласен. Фактически он даже хочет этого. Он так радуется мысли о ребенке и так гордится собой (в его-то возрасте! ), что терпеливо сносит все вспышки моего раздражения. Я не знала, что мне делать, чтобы рассеять эту скуку и облегчить мучения, и вдруг подумала - Дамаск! Ты должна немедленно приехать и остаться до рождения ребенка. Это несколько недель. Не приму никаких отговорок. Если ты, не приедешь, я никогда тебе этого не прощу!

Вошел отец. В руке он держал письмо от Кейт.

- Ручаюсь, - сказал он, - ты знаешь уже суть дела.

- Бедная Кейт, - ответила я. - Думаю, она не предназначена рожать детей.

- Дорогая моя, но это удел каждой женщины.

- Каждой женщины, кроме Кейт, - возразила я. - Ну, так ехать мне?

- Тебе решать.

- Значит, ты разрешаешь?

Он кивнул, смотря на меня насмешливо и нежно. Впоследствии мне хотелось знать, предчувствовал ли он что-то.

- Я не хочу оставлять тебя, - сказала я ему.

- В положенный срок птицы покидают гнезда.

- Это будет ненадолго, - уверила я его. На следующий день Эймос Кармен уехал, а я занялась приготовлениями к отъезду. Я впервые покидала наш дом. С отвращением я смотрела на свою одежду. Я понимала, что мои платья будут выглядеть очень скромными в великолепном особняке Кейт.

Мне нужно было проплыть на барке вверх по реке около десяти миль, там меня встретят слуги Ремуса. Я возьму с собой двух служанок. Том Скиллен будет править баркой. Потом мой багаж погрузят на вьючных мулов и лошадей, которые доставят меня в замок Ремуса.

Я очень волновалась, хотела поскорее увидеть Кейт. Без нее и Кезаи, какой она была в былые дни, жизнь шла однообразна и скучно. Тогда был еще и Бруно. О нем я тосковала больше всего и часто спрашивала себя, почему. Он казался таким далеким, и у меня возникала мысль, помнит ли он вообще о моем существовании. Но я не менее, чем Кейт, чувствовала огромное влечение к нему - у Кейт это выливалось во властное желание иметь его около себя, а у меня - во что-то вроде благоговейного уважения. Кейт требовала внимания, а я была рада хотя бы видеть его. Я довольствовалась крошками, падающими со стола богача, а Кейт сидела за ним, наслаждаясь трапезой.

Накануне моего отъезда опять появился Эймос Кармен. Я случайно наткнулась на них с отцом. Они стояли у каменного парапета у реки и о чем-то горячо спорили.

- А, вот и Дамаск. Подойди, дочка, - позвал отец. Я взглянула на них и сразу поняла, что они чем-то озабочены.

- Что случилось? - вырвалось у меня.

- Этой девочке ты можешь доверить свою жизнь, - сказал отец.

- Батюшка! - воскликнула я. - К чему эти слова?

- Дитя мое, - ответил он, - мы живем в опасное время. Наш гость уедет уже сегодня. Но я советую тебе даже не упоминать о том, что он приезжал к нам.

- Хорошо, отец, - пообещала я.

Они спокойно улыбались, а я была так взволнована предстоящей поездкой к Кейт, что почти сразу забыла об их словах.

***

Я уезжала на следующий день. Отец, матушка, Руперт и Саймон Кейсман пришли на пристань проводить меня. Матушка просила меня запомнить, как садовники Ремуса борются с тлей и какие травы выращивают, а также узнать, есть ли у них растения, ей неизвестные. Отец прижал меня к груди и попросил поскорее вернуться и помнить, что дом Кейт - это не наш дом, поэтому нужно следить за тем, что говоришь. Руперт тоже попросил меня вернуться побыстрее, а Саймон Кейсман посмотрел на меня со странным блеском в глазах, будто и злился, и смеялся надо мной, давая понять, что его самым большим желанием было заполучить меня в жены.

Я помахала им с барки и молча помолилась, чтобы все было хорошо до моего возвращения.

Том Скиллен ловко вел барку вверх по реке. Мимо нас проплывали другие барки и лодки. Чтобы как-то скоротать время, я спрашивала Тома, который очень изменился после смерти Кезаи, так и не придя в себя, знает ли он, чьи это суда. Когда мы проплывали мимо Хэмптона, огромного дворца, становившегося все грандиознее с каждой неделей, я, как всегда, вспомнила о короле и кардинале, стоявших рядом на плывущей по реке барке.