Чудодеи Лук-у-Морья

— А, что мне сказать Ивану?

— Это тебе решать. Твой выбор — твои последствия. Желаю хорошо провести время.

Переполненная противоречивыми чувствами, Василиса выбежала из кабинета академика и направилась в центральный зал, откуда по всей школе разносилась громкая ритмичная музыка. Похоже, дискотека была в самом разгаре.

Проходя по анфиладе классных комнат, ведущей прямиком в главный зал, Василиса вдруг услышала знакомые голоса, которые приближались к ней с противоположной стороны. Не желая быть замеченной, она быстро юркнула за широкие оконные портьеры. Тяжелая бархатная ткань надежно укрыла её от посторонних взглядов.

— Говорю тебе, лягушка — это Кощеева и есть!

— Да с чего ты так решил? Ты что, лично видел превращение?

— Нет, лично я не видел — темно было. Но сам посуди: сначала поцелуй, потом «ба-бах!», потом академик, потом свет, потом Василиса.

— Ага, и ты волком прикинулся! Может она мимо шла.

— В пижаме?!!

— Может и в пижаме. Сейчас кто только в чём не ходит! Может пижама на ней с перепуга образовалась, как на тебе мех. Она же волшебница в конце концов.

— Она — волшебница. И, я тебе скажу, довольно неплохая волшебница. Но всё равно, слишком много подозрительных совпадений. Вот, например, где тогда лягушка, если Василиса — это не она?

— Ускакала. Поди теперь найди. За нее ещё отвечать придется. Кстати, Серый, если ты хоть кому-нибудь расскажешь, что я целовал лягушку!.. Ну ты понял.

— Ты что, друг, знаешь же — я могила! Хотя я все равно убежден, что лягушка — это…

— Серега, убежден и ладно, других убеждать не надо!

В этот момент послышалось сдавленное хихиканье, шуршание ткани и ровный перестук каблуков.

— Вот вы где! А мы вас повсюду ищем!

Василиса слегка выглянула из-за шторы и увидела Ябеду на пару с Несмеяной, стремительно приближающихся к мальчикам. Сегодня Ябеда переплюнула сама себя: на ней было ультракороткое бальное платье, больше похожее на балетную пачку, цвета «без пяти минут ещё живой крови». Чёрные чулки, длинные чёрные перчатки выше локтя и огромное чёрное перо в заколотых вверх золотых волосах завершали облик столь трагический и страшный, что Василиса с трудом сдержала подступивший смех. Несмеяна, напротив, с головы до ног была вся в белом, как несостоявшаяся невеста. Сама немного полненькая в невообразимом количестве кринолиновых юбок она напоминала громадное пирожное безе. В руках Несмеяна тащила поднос со стаканами.

— Мальчики, вы не в курсе, что здесь недавно было? Не успела я начать танцевать с этим, как его… неважно, как что-то стукнет, грохнет и свет везде вырубился, — голос Ябеды просто истекал неестественно елейным подтоном.

— Баюнов сказал, что из-за Соловьева пробки вылетели, пришлось перезапускать систему, — Волков был собран и решителен, как будто рапортовал вышестоящему начальству о выполнении важного служебного задания.

— А, понятно. Вы не заметили, как здесь жарко… Ванечка, ты случаем водички не хочешь? — Корябедова взяла с подноса стакан и протянула Ивану.

— Не пей, Иванушка, водицы болотной, козлёночком станешь…

— Ты, Волков, совсем идиот? Что за бред, каким козлёночком?!

— Вероятнее всего дебильным, каких на ярмарках по воскресениям показывают.

— Не говори глупости. Хотя быть умным тебе явно не идёт. Ванечка, не слушай его. Воды выпей! — чувствовалось, что терпению Ябеды приходит конец.

— Ладно, Серый, ну что ты в самом деле. Девушка же от чистого сердца воду предлагает. Нужно пить, — Ванька взял стакан и залпом выпил всё содержимое.

У стоявшей в темноте за пологом Василисы оборвалось сердце, ведь именно сейчас наступил момент, которого она так боялась. Несмеяна подалась вперед, словно стараясь понять, проявились ли в брате какие-либо изменения. Разноцветные глаза Ябеды зажглись алчным огнем торжества!

— Наконец-то! Ну, давай!

— Я не понял, что «давай»!? — потенциальный князь-мэр Иван Царёв был совершенно спокоен и невозмутим.

— В любви мне объясняйся, замуж предлагай!

— Зачем? — в этом месте на лице Ивана отобразилось недоумение легкой степени тяжести.

— Что значит «зачем»? Воду выпил — обязан жениться! — Ябеда заметалась между растерянностью, удивлением и приступом раздражения. И у них пока была ничья.

— Ябеда, но о таких вещах нужно предупреждать заранее. Это очень серьезный шаг, о котором следует долго и обстоятельно размышлять. Тем более, что я пока слишком молод, но конкретно для тебя готов сделать исключение и пофилософствовать о бренном. Года три тебя устроит?

— Что года три? — сейчас явно тупила Корябедова.

— Приходи года через три, я как раз подумаю и дам ответ. Там и жениться уже будет можно.

— Ты издеваешься?!