Чудодеи Лук-у-Морья

— Да, Василиса. Расскажи мне, что там произошло. Я только знаю, что Ябеда применила запрещенное проклятие, заплатив за это собственным воплощением. Её магические силы заметно уменьшились, хотя самомнение, кажется, отнюдь не пострадало. Но тебя я наблюдаю не в образе лягушки. И, признаться, удивлен. «Клятва оборота» — одно из сильнейших заклятий. От него нет защиты, если только у тебя не припасено в запасе пера жар-птицы. А у тебя, как я понимаю, его не было.

Василиса отрицательно покачала головой.

— Каким же непостижимым образом ты смогла разбить проклятие?

— Я не знаю. Я поняла, что это «клятва оборота», когда оно уже летело в мою сторону, и мне нечем было закрыться. Я готовилась к худшему, но непонятным образом мое кольцо выстрелило серебряной молнией, которая разрушила проклятие. Потом Ябеда превратилась в змею и обратно, и всё закончилось.

— Любопытно. А могу я взглянуть на твое кольцо?

— Конечно, — сказала Василиса, протягивая академику руку, — только я снять его не могу. Оно не желает сниматься.

— Как интересно. Скажи, пожалуйста, как оно у тебя оказалось?

И Василиса рассказала академику Баюнову историю обретения кольца.

— Какой необычный случай. Стоит ли тебе говорить, что волшебные кольца — это не бесправные рабы, исполняющие любые прихоти своего хозяина. Они обладают собственной волей и подчас очень вздорным характером. Раз оно не желает сниматься, значит на это у кольца есть личная причина. Я постараюсь выяснить, есть ли в старинных рукописях какое-либо упоминание об этом кольце. А пока будь с ним крайне осторожной. Ничего у него не проси и никак его не используй. Любая магия имеет цену, подчас слишком высокую. Василиса, перемена уже закончилась, тебе пора в класс.

— Академик… Скажите, а что будет с Ябедой?

— А ты сама, что думаешь? Какого наказания она достойна за свою глупость и высокомерие?

— Василий Алабрысович, не нужно её исключать из школы. Мне кажется, она и так уже достаточно наказана. В ней не осталось и половины её природной магии. Ей придется учиться с этим жить.

— Спасибо, Василиса, ты помогла мне принять непростое решение. Хорошо, что твоё чистое сердце не пошло на поводу у гнева. Я не буду исключать Ябеду. Но на нее будет наложено заклятие «усыпления магии», и она перейдет на неведовское отделение, пока не научится контролировать свои эмоции и не поймёт, что магия дана нам не для расправы над другими. Ну всё, беги, а то Жара Абдурахмановна будет недовольна твоим опозданием.

Выбежав из кабинета академика, Василиса направилась в класс. Уроки уже начались, поэтому в коридорах было совершенно пусто. Василисе было крайне прелюбопытно, чьё же все-таки перо хранилось у Баюнова. Было что-то в этой истории до боли знакомое, но девушка никак не могла вспомнить что. Подождите. Василиса вдруг резко остановилась. Преподаватель биологии, а также магии воплощений и превращений Жара Абдурахмановна Птицева, никогда сама не воплощалась! Хотя волшебницей была искуснейшей, а её познания о воплощениях впечатляющими. Школьники даже подшучивали, что их учитель — сапожник без сапог. Так это потому, что она… жар-птица! Ничего себе новости! Но об этом никому не слова! Даже близким друзьям. В конце концов, это была чужая тайна.

Зайдя в класс, Василиса заметила, что Ябеды на уроке не было. Новенький, Пол Ководец, сидел один. Проходя мимо его парты, Василиса скользнула по нему взглядом, опасаясь испытать заново неприятные ощущения «безднопадения», но ничего не произошло. Никакого вам головокружения и слабости. Обычные глаза совершенно обычного человека. Только, и вправду, слишком чёрные. Уф! Наверное, произошедшее в прошлый раз было простой случайностью, а я подумала на парня чёрт знает, что. Паранойя, если что, лечится долго, сложно и принудительно. Облегчённо выдохнув, Василиса направилась к своей парте, не заметив на лице Пола обескураженного удивления, словно он не ожидал такого результата.

— Как прошло заседание «верховного суда»? Ябеду исключили? — шёпотом спросила Василису Снежана.

— Нет. Только перевели на неведовское отделение с применением заклинания «усыпления магии».

— И правильно. Наконец-то змеюке вырвали ядовитые зубы, теперь она кусаться не сможет. Хотя уровень её вредности этот факт вряд ли понизит.

— Я думаю, ей не сладко придется. Даже жалко её.

— Ага, у нас для жалости — половина класса. Бери любого на выбор и принимайся жалеть. Хочешь, с Попова начни. Кажется, его в детстве регулярно с кровати роняли. У него теперь в голове тараканы строем ходят и всё время бравурные марши орут, отчего у бедного мальчика устойчивые проблемы с ориентацией в пространстве и тотальная нравственная обструкция. Ты бы видела, что он на перемене вытворял. Поставил стул на парту, залез на него и обещал всем прыгнуть в бушующее море (интересно, где он его нашёл), если Афродита его не поцелует.

— Поцеловала?