Чудотворные иконы Богоматери на Руси

В 1521 г. крымские, ногайские и казанские татары под предводительством Махмет-Гирея двинулись на Русь и, опустошая все на пути, подошли к Москве. Грустный вид представляла вся местность, по которой прошли татары. Города и села обратились в развалины, жителей стариков и даже детей убивали без пощады, или брали в плен и продавали в рабство, где ожидала их жизнь хуже смерти; имущество все разграбили; населенная местность обратилась в пустыню. Тяжкое время было для всех, войска не было, потому что нападение было сделано неожиданно;, всех страшило, что и Москва будет взята и разорена; все горячо молились. Один юродивый старец Василий ночью со слезами молился у дверей Успенского собора; вдруг услыхал в храме сильный шум, потом растворились двери собора и чудотворная икона Владимирская сошла с своего места; от иконы послышался голос: «Выйду из града с Российскими святителями», после этих слов церковь наполнилась пламенем, которое мгновенно исчезло. В эту же ночь одна старая, слепая монахиня Вознесенского монастыря, сидя в своей келье, увидела, что в Спасские ворота идут, как в крестном ходу, множество Святителей и других светолепных мужей в священнических одеждах; среди их чудотворный образ Богоматери Владимирской. Едва они вышли из Флоровских ворот, как встретили их Преподобный Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский и, пав пред Святителями, спрашивали их, зачем они идут из города, и на кого оставляют его при нашествии врагов? Святители со слезами отвечали: «Много молили мы Всемилостивого Бога и Пречистую Богородицу о избавлении от предлежащей скорби; Бог же не только повелел нам выйти из города, но и вынести с собою чудотворный образ Пречистой Его Матери; ибо люди сии презрели страх Божий и о заповедях Его не радели, и посему попустил Бог прийти сему варварскому народу, да накажутся ныне и через покаяние возвратятся к Богу». Святые подвижники Сергий и Варлаам начали умолять Святителей, чтобы они умилостивили Господа, и все начали служить молебен; прочитав молитву Пречистой Богоматери и, осенив крестом город, возвратились в кремль с чудотворной иконою. И Москва была спасена. Летописцы рассказывают, что татары, посланные выжечь Московские посады, увидели около города большое русское войско и известили об этом хана. Хан не поверил и послал начальников удостовериться. «И видеша того сугубейшее воинство русское, и сказаша ему, и третие посла некоего от ближних уведати истину, и трепеща прибежа и вопия: о царю, что косниши? Побегнем; грядут на нас безмерное множество войска от Москвы, и побегоша».[81] В память чудесного избавления Москвы от Махмет-Гирея был установлен крестный ход 21-го мая.

Во дни, когда празднуется троекратное избавление Москвы от Тамерлана, Ахмата и Махмет-Гирея, Церковь, прославляя заступление Богоматери, радостно вопиет: «Днесь светло красуется славнейший град Москва, яко зарю солнечную восприимши, Владычице, чудотворную Твою икону. Молися из Тебе Воплощенному Христу Богу нашему, да избавит град сей и вся грады и страны христианские невредимы от всех навет вражиих и спасет души наша, яко Милосерд».

Когда Русское царство досталось самозванцу, он задумал низложить патриарха Иова. Клевреты самозванца ворвались во храм Успения, где патриарх совершал литургию, и стали рвать с него святительские одежды. Тогда патриарх снял с себя панагию, положил ее к образу Владимирской Богоматери, и сказал при всех: «Здесь пред этою святою иконою я был удостоен сана архиерейского и 19 лет хранил целость веры; ныне вижу бедствие церкви, торжество обмана и ереси: Мати Божия, спаси православие»[82]. И Матерь Божия спасла православие; не прошло и года после воцарения самозванца, как Шуйский пред этою же самою иконою испрашивал небесной помощи на дело свержения самозванца и, приложась к иконе, приступил к сему делу[83].

Во время 19 месячного пребывания кремля в руках поляков и литовцев, не уважавших святыни, икону Богоматери хранил от поруганий плененный архиепископ Галасунский Арсений. Когда Пожарский взял кремль, Арсений с этою иконою вышел навстречу его войскам[84]). Русские, не надеявшиеся увидать ее, с радостными слезами смотрели на чудную икону, и каждый старался к ней прикоснуться.