Чудотворцы

Сначала Элиза подумала, что он выбрал не ту ложу: она была пуста, если не считать малопривлекательную пожилую пару. Но когда изображение приблизилось еще сильнее, Элиза поняла, что это Линкольны, которых она просто не узнала, хоть и видела их на картинах. В реальной жизни они выглядели совсем по-другому.

Брайан остановил перемотку, и пара ангелов понаблюдала за четой Линкольнов. Мэри Тодд оказалась намного тучнее, чем ожидала Элиза (портретисты ей явно льстили). Дряблая шея женщины блестела от пота, и приходилось то и дело промокать ее грубым бежевым платком. Из родинки на щеке супруги президента рос маленький черный волосок, и она время от времени теребила его, но так и не выдернула. Президент ни разу не рассмеялся, но добродушно улыбался на протяжении всего второго акта. Глубоко запавшие глаза на бледном морщинистом лице влажно блестели.

Внезапно позади четы появился потный, но удивительно красивый мужчина с маленьким черным «дерринджером» в руке. На мгновение он замер, а затем медленно навел пистолет на затылок Линкольна.

– Не могу на это смотреть! – закричала Элиза, прикрывая глаза. Когда она в следующий раз бросила взгляд на экран, президент лежал на ковре, а вокруг его головы растекалась ужасная темно-красная лужа.

– Хочешь взглянуть в режиме замедленной съемки? – спросил Брайан, вытряхивая на стол еще немного «Алка-Зельтцера».

Элиза покачала головой.

– Может, мы переключим на что-то… менее страшное?

– Конечно, – согласился Брайан. – Мы можем увидеть все, что захотим.

Не успела Элиза опомниться, как они просидели в Сервере три часа. Они посмотрели первый концерт «Битлз» (удивительно скучный) и первый концерт Моцарта в Версале (разочаровывающе короткий). Они смотрели, как что-то мямлит перед толпой напуганных солдат Жанна д’Арк. Они наблюдали, как принимает ванну Нефертити – невероятно сложный процесс, на который даже с перемоткой ушло двадцать минут. Элиза морщилась, глядя, как англичане громят Непобедимую армаду, поджигая ее корабли вместе с матросами. Она смеялась над афинским карликом, который, как сумасшедший, бил кулаками по залитой солнцем мраморной сцене.

Но самое захватывающее свое открытие она сделала случайно. Элиза смотрела, как индейцы семнадцатого века ловят бобров, и нажала на кнопку уменьшения масштаба. Индейцы съежились, превратившись в крохотные пятнышки, и со всех сторон показались зубчатые береговые линии.

– Что это за островок? – спросила она, указывая на прямоугольную полоску земли.

– Это Манхэттен, – ответил Брайан. – Видишь?

Он включил перемотку, и перед ними начал обретать очертания город. Сначала по южной оконечности острова раскинулось беспорядочное скопление домов. Затем лес рассекли мощенные булыжником улицы, словно стая серебряных змей, пожирающих на своем пути деревья.

– А можно еще быстрее?

Брайан щелкнул по кнопке «х500», и сеть дорог, грубо прорезавших лес, привела к небольшому фермерскому поселению. Размытые пятна лошадей разрослись, а затем исчезли, сменившись кляксами машин. Центр города вырос, затем сгорел, затем снова вырос – на этот раз одевшись в сталь и стекло. Внезапно в кадре появились самолеты, заполонившие небо и заслонившие обзор. А потом все внезапно замерло. Они достигли настоящего момента.

– Посмотри на всех этих людей, – прошептала Элиза, приближая Таймс-сквер. – То есть, ну правда… Ведь всем им не поможешь, как ни старайся.

Брайан рассмеялся.

– Не волнуйся, – сказал он. – Они все равно никогда не замечают разницы.

– А потом мы смотрели, как тонул «Титаник»! – задыхаясь, поведала Элиза Крейгу. – Там был один ирландец, одетый как женщина. И когда они его заметили в спасательной шлюпке, он заговорил до безобразия высоким голосом, вроде такого: «О небеса! Я же просто малышка!»

Крейг кивнул.

– Да, я видел.

– А ты знал, что на самом деле оркестр не «продолжил играть», как все говорят? Они ведь тоже просто кричали и паниковали, как и все остальные. Двое пытались переодеться женщинами, но не смогли найти шляпки. А потом мы наблюдали, как умирает Оскар Уайльд! Все думают, что его последние слова: «Убийственная расцветка! Одному из нас придется отсюда уйти», а на самом деле он сказал: «Мне нужно больше морфия, а кому-то еще – вымыть мне задницу». Не слишком-то остроумно, да? Что еще… О! Елена Троянская была не такой уж красоткой. А Пол Ревир никогда никого не предупреждал о британцах! Он просто наврал о том, куда едет, потому что слишком боялся остаться и сражаться!

Она заметила, что Крейг не обращает на нее внимания.

– Крейг? Что-то случилось?

Он пожал плечами.

– Ничего.

– Уверен?

– Я в порядке.

Он включил компьютер и молча уставился на экран загрузки.

– Знаешь… Смотреть все это в Сервере – не слишком хорошая идея.

Она саркастически отсалютовала ему.

– Знаю, знаю. «Только в исследовательских целях».

– Дело не в этом, – сказал он, не отрывая глаз от экрана. – Просто… – Он повернулся к ней. – После этого чувствуешь себя плохо, понимаешь? Становишься циником.

Элиза с удивлением заметила, что глаза Крейга блестят, словно он пытается сдержать слезы.