Чудотворцы

Публий зажал ему рот. Шуметь было опасно: несколько пар сандалий прошли совсем рядом с их убежищем. Вдруг первые два слона остановились и заревели, подняв хоботы. Потом гиганты попятились назад и вместе с ними попятились пехотинцы. Присмотревшись, Публий увидел летевшие в слонов камни – это невидимый за поворотом ущелья Ниттай дал залп из своих баллист. И в этот момент раздался привычный уже Публию рев маккавеев – это Иуда ударил по передовой хиллиархии сирийцев. Натиск иудеев, как всегда яростный, смял первый отряд и поле боя заволокло облако пыли. Из него выползали раненые и, хромая, выбежал слон – башни на нем уже не было. Постепенно, схватка начала медленно приближаться – иудеи теснили сирийцев. Публий собрался уже дать команду выскочить на помощь, но тут затрубили фанфары и заныли флейты – в бой вступил второй отряд. Схватка шла и на склонах, где сторожевые отряды сирийцев столкнулись с бойцами Иуды. Второй отряд скрылся в облаке пыли, а за ним приближались третий и четвертый. Впереди третьего отряда двигался только один слон, зато еще красивее украшенный и расписанный яркими красками. Стрелки на его башне тоже были одеты и вооружены заметно богаче экипажей первых слонов. Теперь иудеи уже больше не напирали, им едва удавалось удерживать поле боя и пыльное облако остановилось. Из него выбежали десятка два бойцов и начали пробиваться к голове третьей, еще не вступившей в бой хиллиархии сирийцев. Как всегда при атаке, они образовали клин, во главе которого бежал один из братьев-хашмонеев, вот только расстояние не позволяло определить – кто именно. На этот раз у всех из них, кроме маккавея, были щиты и это щиты образовали подобие тарана.

– Аваран!! – раздался истошный крик – Вернись!

Публию послышалось, что кричал Иуда. Значит атакующим был Элеазар? Сирийцы третий хиллархии начали выбегать вперед и метать дротики, но пока что щиты хорошо защищали атакующих. Стрелы и дротики из башни на слоне были опаснее: двое из атакующих упали, а остальные врезались своим клином в первую сотню сирийского отряда, выбежавшую перед своим слоном. Началась сеча, в которой трудно было что-то разобрать, но вдруг один из сражающихся, разметав трех или четырех сирийцев, вырвался вперед и понесся прямо на слона. Это был Элазар. С секирой в правой руке и с кинжалом в левой, он невероятно ловко увернулся от нескольких дротиков, зарубил секирой пельтаста, разнеся на части его овальный щит, проскользнул под поднятой ногой гиганта и ворвался к нему под брюхо. Что происходило дальше, Публию понял не сразу. Внезапно слон поднялся на задние ноги, сбросив башню со всеми стрелками и, подняв хобот, истошно заверещал запомнившемся Публию по Модиину воплем. А под его брюхом стоял окровавленный Элеазар-Аваран с высоко поднятой секирой. Протрубив еще мгновение, слон рухнул всей своей тяжестью на маккавея и их обоих накрыло облако пыли.

Тем временем еще две тысячи селевкидом со своими присоединились к сражению и еще несколько отрядов неспешно подходили сзади. На обоих склонах тоже шло сражение и на привычный удар с обеих сторон надежды уже не оставалось. Пыль постепенно улеглась и было видно как армия Иуды медленно, с боем отступает глубже в ущелье, а селевкиды пытаются окружить ее с трех сторон. Публий обернулся. Девять воинов вопросительно смотрели на него.

– Пора – сказал он – Сделаем, что сможем…

Десять человек, вооруженных луками и дротиками – не бог весть какое войско. Но огромная глыба, которую Публий и Закария, напрягшись изо всех сил сбросили со склона, сделала свое дело. Двое или трое раздавленных ей испуганно заорали, заржал сбитый конь, шарахнулся в сторону испуганный слон. Облако пыли, поднятое разбившейся внизу глыбой песчаника, добавило хаоса. В рядах сирийцев началась паника, надо полагать, они решили, что непредсказуемые иудеи напали на них с тыла и сейчас начнется разгром. Стрелы, посланные отрядом Публия, добавили хаоса и позволили выиграть еще пару драгоценных минут. Раньше он плохо верил в способности иудейских лучников, но тут важна была не точность, а скорострельность, а в этом вряд ли кто-либо мог соревноваться с Закарией. Казалось две его руки образовали быстрый, непрерывно работающий механизм, неистовый маховик, соединивший плоский колчан у него на боку с луком в левой руке. Левая рука ходила взад-вперед как поршень, а правая описывала круги от колчана к луку и обратно. Вряд ли он в кого-нибудь попал при такой скорости, но это было неважно, а важен был плотный поток стрел, создающий ощущение массированной атаки. Прошли считанные мгновения и колчаны опустели как у него так у остальных.

– Уходим – закричал Публий.

Изо всех сил они рванулись по склону вверх, разметав нескольких испуганных пельтастов. Бросив взгляд назад, Публий успел заметить, как в растерянности остановились наступающие сирийцы и как увеличивается разрыв между ними и отступающей армией Иуды.