Чудовищ нет

— Моя старая Руфь умерла в прошлом году, а остальные живут в квартире чуть дальше, в сторону кладбища. А я — старик, мне хорошо и здесь. Что мне нужно? Читать книги, спать, есть — вот и все мои простые надобности... Да еще изготовление поделок наподобие той, что вы у меня любезно купили.

Старый еврей говорил совсем не так, как привык Рязанов, — не было в его речи никаких водевильных словечек, присвоенных евреям молвою. Если бы не засаленный лапсердак, испачканные штаны и неопрятные пейсы, Овсей казался бы образованным человеком сродни любому университетскому профессору из тех, что знал Рязанов в Москве и Санкт-Петербурге.

Первое, что сделал старик, спустившись в свое унылое обиталище, — зажег несколько свечей по разным углам, вполголоса бормоча:

— Да горят мои свечи ярко, чтобы отогнать злых духов, демонов, и губителей — порождения дочери Махаллат, и всех, повинующихся Лилит. И да обратятся они в бегство от огня, который я зажигаю, и да не причинят они вреда мужчине, женщине или ребенку Твоего народа...

— Простите, как мне будет уместно вас называть? — осведомился Рязанов, когда еврей закончил свой странный обряд. — Вы много старше меня, и называть вас просто Овсеем мне не совсем удобно.

— Овсей Цихес, к вашим услугам, — поклонился старик.

— Господин Цихес, вас мне рекомендовали как человека мудрого, однако вы зарабатываете изготовлением и продажей безделушек. Зачем же вы так живете? Я все понимаю, но ведь есть среди ваших соплеменников люди зажиточные и даже весьма богатые, уважаемые...

— Такова наша доля, такова доля моего народа, ноша, которую я несу вместе с ним... Меня не обижают, как могли бы обидеть, от жизни я требую совсем малого, потому я счастлив, как только может быть счастлив представитель всеми гонимого племени. Но скажите же, для чего вы обратились ко мне и чем я вам могу помочь?

— Я не уверен, что обращаюсь по правильному адресу, — начал Иван Иванович, присев на табурет, — но прежде всего прошу вас выслушать меня внимательно, полностью доверяя моему рассказу; он покажется вам странным и диким, но все это — чистая правда.

И он начал рассказывать, не утаивая ничего, начиная с самого приезда к Миклашевским. Не сказал лишь одного — что прибыл со специальною целью, не упомянул, само собой, и Лорис-Меликова с Миллерсом. Когда Иван Иванович закончил, старик Овсей глубоко вздохнул и погладил руками свою неопрятную бороду.

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне, — сказал он. — Полагаю, этот арап в самом деле во многом разбирается, но знания его поверхностны. А я думаю, что смогу помочь вам.

— В самом деле?! — воскликнул Иван Иванович. — Я рад, что вы мне поверили... Что же мне делать?

— Не думайте, что помощь моя окажется такой уж действенной, — предостерег Овсей, — я лишь поделюсь с вами тем, что знаю. Судьба свела вас, господин Рязанов, с демонами. Такое случается сплошь и рядом, но далеко не всегда люди понимают это. В том нет ничего удивительного: простому человеку увидеть демонов можно, лишь совершив ряд магических действий — например, втирая в глаза пепел сожженного последа первородящей черной кошки, рожденной от такой же кошки. Однако делать такое сие неуместно: узрев истинный облик демона, человек может сойти с ума или упасть замертво. Только мудрецы с помощью особых заклинаний могли посрамить злых духов.

— В вашем лице я и полагал найти подобного мудреца, господин Цихес...

— Не уверен, что вам так уж повезло, господин Рязанов. Лучшее, что я могу вам посоветовать, — езжайте скорее в Санкт-Петербург и постарайтесь позабыть об увиденном в наших краях.

— Этот вариант мне не подходит, господин Цихес. И еще. Я заплачу сколько потребуется, — торопливо сказал Иван Иванович.