Чудовища рая

Даниэль даже вздрогнул от неожиданности. Саманта? Женщина, проведшая в клинике целых восемь лет. С тех пор он больше ее не видел, и ему почти удалось убедить самого себя, что их свидание было всего лишь сном, в особенности заключительная его часть.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросил он.

Коринна пожала плечами и отрезала себе ломтик сыра. Корова перестала чесаться и пристально уставилась на них поверх ограды и рядов покосившихся крестов. Ее колокольчик наконец-то смолк.

— Я смотрю, вы, деревенские, с клиникой в постоянном контакте, — продолжал Даниэль. — Большинство посетителей пивной — ее пациенты, так ведь? Вчера вечером я там многих узнал.

— Да ну? — усмехнулась девушка.

— Клиенты с кучей денег, которые им, в общем-то, и тратить больше негде.

— Тут ты абсолютно прав. Но к чему ты клонишь?

— Как мне представляется, бизнес в деревне в основном как раз и строится на пациентах. Все-таки клиника довольно большая. Наверняка людей в ней не меньше, чем в самой деревне. И некоторые ее жители, несомненно, работают в клинике. На кухне, уборщиками и так далее.

— Ну естественно. Это же очевидно.

— Руководство клиники к деревенским относится доброжелательно. Позволяет вам пользоваться спортивным залом, библиотекой, бассейном. А вы отплачиваете той же монетой. Например, предупреждаете, если кому-то из пациентов вздумается бежать. Вы никогда не подвезете тех, кто хочет покинуть клинику. Я прав?

Коринна рассмеялась и покачала головой, заворачивая сыр в вощеную бумагу.

— Да что ты такое несешь?

— Из всех, кого я здесь повстречал, ты первая отнеслась ко мне благожелательно, — продолжал Даниэль. — Остальные даже и не пытались скрыть враждебность. Больше никто не хочет мне помочь.

Девушка сидела с завернутым куском сыра в руках, взирая на него с полнейшим недоумением. Корове надоело их разглядывать, и она поплелась обратно на пастбище.

— Помочь тебе? В чем?

— Ты сейчас думаешь, что разговариваешь с Максом, да? Что ты его знаешь? А помнишь волосатого мужика с бородой, который сидел с Максом в пивной на прошлой неделе? Его брата?

Она нерешительно кивнула. Вид у нее уже был несколько испуганный.

— Я объясню.

По ходу его рассказа Коринна теребила браслет на руке и искоса поглядывала на него.

— Близнецы? — наконец переспросила она.

Даниэль кивнул.

— Ты мне не веришь, так ведь?

— Даже не знаю. Но это объясняет, почему ты говоришь такие странные вещи. И ты в самом деле совсем другой. Ведешь себя по-другому, я хочу сказать.

— Ты должна помочь мне выбраться отсюда, Коринна. Мне никто не верит. Как далеко отсюда ближайший город?

Она рассмеялась.

— Очень далеко.

— У тебя есть машина?

— Нет, я даже водить не умею.

— Но наверняка у тебя есть знакомый с машиной.

Девушка печально на него посмотрела.

— Ничего не получится. Я бы очень хотела помочь тебе. Правда. Но вытащить отсюда тебя могут только врачи. Это они принимают решения.

— Они и за тебя принимают решения?

Коринна закусила губу и ничего не ответила.

Даниэль склонился к ней и повторил вопрос:

— Врачи и за тебя принимают решения, Коринна?

Сникнув, она тихонько ответила:

— И за меня тоже. Они решают всё.

Даниэль хотел было возразить, но не успел он вымолвить и слова, как прозрачный воздух сотряс жуткий вой. Он доносился откуда-то из-за деревьев и был таким пронзительным, истошным и исполненным ужаса, что его едва ли мог исторгнуть человек.

26

— Что это было? — прошептала Коринна.

Самым логичным ответом было бы «корова», но животные продолжали мирно пастись, совершенно не обеспокоенные этим странным звуком. Что, с другой стороны, могло служить доказательством предположения девушки насчет их глухоты.

Затем вой раздался снова, на этот раз еще даже более пронзительный.

— Это человек, — заключил Даниэль и поднялся. — Наверно, что-то случилось.

Он стал всматриваться в деревья. Коринна взяла его за руку.

— Не ходи, — твердо сказала она. — Я вызову помощь. Только не ходи туда.

Девушка принялась лихорадочно рыться в рюкзачке и в конце концов отыскала мобильный телефон.

— Не ходи, — повторила она, набирая номер, и затем поднесла телефон к уху. Все это время она не отпускала Даниэля.

Человек — Даниэль уже нисколько не сомневался, что это был именно человек, — теперь завывал из леса практически безостановочно.

Он высвободился и бросился вверх по склону.

Его глазам понадобилось несколько секунд, чтобы после яркого света на пастбище приспособиться к сумраку елового леса.

Сначала он заметил только одного из двух человек, стоящего широко расставив ноги в опущенной на лоб ковбойской шляпе. Даниэль узнал в нем Тома, чокнутого резчика по дереву.

Еще несколько секунд ему понадобилось, чтобы увидеть и второго человека — совершенно обнаженного, привязанного к стволу ели. Его тощее и невероятно волосатое тело полностью сливалось бы с корой ели, если бы не темно-красная кровь, обильно стекающая по его груди, животу и ногам из многочисленных ран.

Сцена здорово смахивала на постановку некоего доисторического языческого ритуала с человеческим жертвоприношением. Зрелище было отталкивающим и каким-то нереальным.