Чудовище 2 (СИ)

Мир, в котором проживал Таргот, не был спокойным и благополучным, он кишел демонами разных стихий, которые время от времени кого-то насиловали и иногда оставляли насилуемому жизнь, и именно тогда в мир выходили чудовища. Таргот не раз слышал о таких случаях. В приокеанском городе Шалке, куда раньше, в урожайные годы Таргот возил овощи и муку, на рынках не раз доводилось ему слышать истории об этом. Говорили даже, что в океане существует остров Алмазов, на котором находились самые богатые алмазные прииски на Планете и хозяева приисков скупали туда чудовищ, детей демонов, чтобы отпугивать пиратов, которые могли бы напасть на остров с целью захвата и грабежа.

— А интересно, сколько бы заплатили хозяева острова Алмазов за этого «телёнка»? — вслух проговорил Таргот. — Ведь это настоящее чудовище, одни зубки чего стоят! Надо будет пойти в город, узнать, что и как. Кто знает, может, беда ещё обернётся удачей!

Чудовище поползло на четвереньках по соломе к вымени коровы и жадно припало к соскам толстыми телячьими губами.

— Эге, да ты, я смотрю, отнимаешь молоко у моей семьи! — произнёс Таргот. — Тогда следует избавиться от тебя, как можно скорее!

Он строго-настрого запретил жене и детям выпускать корову из хлева до поры, до времени. Человекотелёнок мог увязаться за ней или, оставшись в хлеву один, издавать слишком громкий рёв. Таргот накосил сухой степной травы, натаскал её на чердак над коровником, велев только этим кормить корову.

А сам повадился ходить чуть ли не каждый день в Шалку. Телеги с лошадью у него не было, денег, чтобы арендовать её у соседа тоже. Но он не ленился передвигаться пешком, лишь бы найти купцов, которые обычно возили нужные товары из Шалки на остров Алмазов.

Город Шалка был многолюден. Климатический пояс, в котором он находился, был субтропический, но жители Шалки имели пристрастие к очень толстым стенам, как в землях с умеренным и холодным климатом. Это усложняло работу строителей, потому что стены выкладывались из нескольких слоёв кирпичей, да ещё и в стенах оставляли многочисленные ниши — глубокие и не очень, служившие шкафами, столами и даже спальными местами. Кроме того, чтобы вентилировать жилища, не задыхаясь в них от зноя, в них оставляли по нескольку дверных проёмов, два — минимум. Домишки с тонкими стенами и только одной дверью считались жилищами совсем уж бедных людей, такие домишки и домами-то не считались, лачуги — да и только.

Уважающие себя граждане Шалки также не скупились на кирпичи и для того, чтобы обнести толстенным каменным забором и свои дворы. Порою, дворик был совсем невелик, но почтенно обнесён мощным кирпичным забором. Не очень высоким, но таким, что не каждый вражеский таран его пробьёт. И внутри таких заборов были ниши, в которые можно было что-то поставить, сложить, или отдыхать в них во время полуденного зноя, если ниша была достаточно просторная для спального места.

Кирпичные стены зданий и заборов Шалки заботливо обмазывали штукатуркой и покрывали, как правило, белыми или цветными, но очень бледными белилами или красками. Иногда на стенах делали какие-то рисунки, но также блёклыми красками, невыразительные, неброские. Внутри же жилых домов, наоборот, предпочитали тёмные тона: коричневые, синие, зелёные. Темны были и стены, и мебель.

Резко отличались от обычных зданий и храмы. Жители Шалки были богобоязненны, то есть, испытывали благоговейный страх перед любым божеством и старались не уменьшить это чувство, а усилить его в себе и обществе. Храмы строились обычно из тёмно-серых камней или цельных каменных глыб или кирпичей, которые покрывались тёмной краской или, если храм был богат, то облицовывались тёмными плитками. Темнота царила и внутри храмов, да и изваяния или иконы богов изображались обычно мрачно и сурово. Из почтения к богам стены храмов были очень толсты и в нишах их были размещены статуи божеств и горящие светильники, единственные источники света, потому что окна в храмах были очень маленькие, как будто яркий свет мог осквернить святилища.

Таким образом, здание, выделявшееся сумеречным пятном среди панорамы бледных домов, красноречиво говорило о себе, что оно принадлежит богам.

Несмотря на многолюдность, Шалка не был шумным городом. В нём были многочисленные узкие улицы, по которым скользили люди, преимущественно, в тёмных или серых одеждах, разговаривавшие негромко, напоминавшие тени. Этот город чем-то напоминал огромное кладбище, а его жители — души, видимые физическим зрением, как они снуют между могил-домов.