Чудовище

Окна понравившегося мне зала были не менее трех метров высоты, доходили до пола, заменяли собой стену и своей полуторасантиметровой толщиной представляли достаточную преграду для вора, экстремиста-любителя и вообще любого тихого идиота. "Уазик" же со звоном, треском и сотрясением основ сумел протаранить пару прозрачных сегментов, ворвался внутрь, раздавил несколько кресел и, уткнувшись носом в диван, остановился.

Я уже бежал к двери. Открывать универсальным ключем (я его сберег до сих пор!) времени не было. На ходу, всем своим сто килограммовым весом я вынес двери в коридор, оставил их, естесственно, там, а сам, свернув налево, скоро оказался на лестнице вверх.

Из дверей выглядывали испуганные лица, но при виде огромного, мрачного, увешанного всевозможным оружием, мужика, пугались; двери мышеловки дремотного покоя - захлопывались вновь, ключи несколько раз проворачивались и иллюзия защещенности позволяла перевести дух.

Какие только глупые мысли не роятся в голове! Навстречу мне бежал чудовищно широкий автоматчик, по звериному ловко ускользая от возможных траекторий обстрела. Я вскинул автомат. Мужик немедленно вскинул свой автомат. Вот черт! Зеркало! Чуть не пальнул в свое отражение.

И я даже успел захохотать на бегу: весело, черт побери!

На самом деле ничего веселого не было. В краткие мгновения прояснения, когда реальность, словно скрытая реклама, начинала давить из нутра, я понимал, как мне необходимо убраться отсюда поскорее. Но тут же русская надежда на "авось" толкнула меня вперед.

Второй этаж. Я побежал в сторону левого крыла, где жили Иван и раньше жил сам Михаил Семенович. Успел одолеть метров тридцать, как вдруг впереди из арочного проема, символизирующего ворота в хозяйскую половину, стали выскакивать пестро-зеленые молодцы. Человек шесть-семь. Откуда здесь столько бойцов?

Выскакивая, мужики немедленно открывали огонь, и если бы я все время не скакал, как заяц, на всякий случай путая чужой прицел, быть бы мне немедленно нашпигованным свинцом.

Не отвечая на выстрелы, я всем весом рухнул на ближайшую дверь, высадил замок и влетел в типовую квартирку, или по здешнему - апартаменты.

Темно, свет горел в спальне. Я мгновенно высунул голову в коридор, спрятался; свинцовый ливень прогремел впустую. Я же успел запечатлеть на внутренностях век: десяток камуфляжных бойцов, нацеленные в меня автоматы, сотрясенье стволов...

Настоящая война! Удивленно мелькнула мысль: я до сих пор не мог осознать масштабы происхождящего здесь. За эти три дня я видел... Хотя что я мог видеть? А та легкость, с которой Федотов (майор милиции Федотов!) отдал приказ стрелять на поражение, хотя знал, что погибнет и родственник Курагина. Катеньку они могли и не услышать. Или не понять, что это её голос. Может быть.

Воспоминине о Катеньке ожгло нежданной болью. И яростью. Я быстро сорвал с пояса гранату, выдернул чеку, бросил в коридор в сторону нападавших.

Не дожидаясь взрыва, метнулся в спальню - сумасшедшие глаза из под простыни, тут же скрывшиеся... (под собственные веки? одеяло?). Окно в решетках, на зарешеченная балконная дверь открыта вместе с навешанным железом. Я выскочил наружу.

Свистел ветер, внизу шумели деревья, тучи оттягивали небо вниз - и темно, темно... Только окна взвихренного дома светились в ночи. Нет, в стороне деревни разгоралось какое-то зарево... мне было не до внешних подробностей.

Сверху нависал ещё один балкон. Я встал на перила, дотянулся до каменной балюстрады, зацепился, рывком бросил тело вверх.

Черт побери! Сплошные решетки и на окнах, и на балконной двери. Я изо всех сил рванул узорное железо; железо выдержало. Сам себя загнал в тупик. Что делать?

Сверху нависал козырек крыши, покрытой гладкой черепицей. Как тут влезть, обязательно соскользнешь!

Мои рассуждения длились мгновения. Казалось, ещё продолжал греметь взрыв моей гранаты, но мне чудилось, - я вечно торчу на этом мертвом балконе.

Я вскочил на перила. Следующий балкон лепился метрах в двадцати. Окна все в решетках: и темные и горящие светом... Я схватился за ближайшую решетку, перелез, потом скользнул к следующему окну. Словно муха, нет, скорее, паук или большой обезьян - кому как нравится; я резво полз по стене. Оказалось дело не такое уж трудное.

Балкон. Тоже темный, наглухо запечатанный. Вот черт! И тут надо же! рядом водосточная труба, которую я немедленно с животной страстью обнял. Труба загудела. Я не сразу понял отчего? Только когда рядом посыпалась кирпичная крошка, осознал, чтоб вновь стал мишенью. Это подстегнуло. Я мгновенно взлетел на крышу, на четвереньках побежал к ближайшей вентиляционной будке.

Стрельба, взрывы, погоня, убийства - все это подейстовало на меня странно: я вновь ощутил себя на войне. Удивительно, как быстро меняешь психологию, стоит лишь окунуться в те... проклятые реалии.

Я, через выбитое ногой оконце, протиснулся на чердак. Здесь было пыльно и темно. Растопырив пальцы перед собой и все время спотыкаясь о какие-то трубы, выступы, я продолжал продвигаться вперед. Или назад? Кромешная тьма! И лучик света впереди.