Чудовище

- Знаешь, как мы зделаем? Я пойду к себе, на часок прилягу. А может и нет, я тоже вроде незаметно отдохнула. Если будешь хорошо себя чувствовать, приходи. Сейчас половина воьмого... приходи часов в девять ко мне, и мы все решим.

Она пошла к дверям. На пороге спальни обернулась.

- Я буду ждать, - сказала она и вышла.

Я услышал, как щелкнул замок входной двери.

И я был озадачен, не скрою. Стихийный прилив любви ко мне со стороны женщины не редок, я наблюдал не раз. Многим нравится моя звериная суть: чем же ещё я мог привлекать дам? Но Ира?.. А впрочем, соображения имеются.

Чтобы не терять времени даром, я встал. Утро хорошее. Я вышел на балкон, как был в трусах.

Утро какое! Свежее, тихое... Я заметил желтизну отдельных крон - уже осень, середина сентября. Оттенки зелени: от летней, сочной, темно-зеленой до светло-салатного. А в промежутках - весь спектр.

Я глубоко вздохнул воздух, почувствовал такой аромат! - кажется запах опавшей листвы, яблок, свежести. Вдалеке на воде - маленький осколок паруса; кто-то с утра не вытерпел, вышел на воду. Воздух так чист, словно его вобще нет. И громко ссорятся вороны.

Легкий озноб на спине. Пойду приму душ.

После горячего душа завернулся в махровый халат и первым делом заглянул в холодильник. Подумал немного, больше советуясь с организмом, и выбрал бутылкку светлого пива. Сел в кресло у открытой балконной двери в спальне и попеременно делал глотки: то пиво, то свежего горьковатого воздуха утра. И качал головой, вспоминая бурный хоровод прошедших событий. Подумать только, прошло всего три дня! Уму непостижимо!

Страшно захотелось есть. Сейчас бы Ленкиной снеди - проглотил бы всё.

Пора было одеваться. Я огляделся, смутно представляя вид своих шмоток. Вчера так извозился! Ни джинсов, ни рубашки я не нашел. Пришлось обряжаться в один из костюмов, продолжавших висеть в шкафу. И ладно: холодная элегантность костюма хоть как-то компенсировала веселую помятость моей боевой физиономии.

На столе лежал пистолет "Беретта", из которого я подранил Николая. Несколько секунд я задумчиво разглядывал его, соображая, не взять ли с собой. Потом внезапно решил оставить - надоело. Бросил в сумку (там что-то ещё звякнуло), сумку сунул в шкаф и вышел.

Спустился в столовую. Там было пусто. Прошел на кухню. Румяная Мария Ивановна, с боязливой доброжелательностью, суетливо принесла мне половину курицы, холодного мяса, салаты. Потом кофе, сыр, масло, какие-то пирожки. Робко улыбнулась, когда я поблагодарил.

В комнате, где я завтракал, все также висела схема эвакуации при пожаре "людей и обслуживающего персонала". Я вновь подивился, как давно и недавно я здесь первый раз ел.

Потом вышел из дома, пройдя мимо стеклянного аквариума, где молча встрепенулись охранники. Кто? Я даже не посмотрел.

Как все тихо, неподвижно, свежо. Поднявшееся солнце озарило подстриженных зеленых зверюшек, среди которых - там и там - прятались телекамеры. Листочки густо покрыты росой, и казалось, под косыми ещё лучами солнца холодно горит лазурь. А дальше, на фоне лиловой голубизны, сияли редким и мелким золотом вершины белоствольных берез.

Не торопясь обошел дом. На площадке перед домом стояли два вертолета: тот, которым пользовался Курагин с сыновьями и маленький двухместный неизвестной мне марки. Мне нестерпимо захотелось взлететь. Два года назад на три месяца я застрял на Камчатке в лётном лагере вертолетчиков. У меня были свои проблемы, у них - свои. И делать было совершенно нечего, только медведей пугаться. Медведи были страшные, стоя на задних лапах достигали трех метров высоты и с любопытством заглядывали в пустые чердачные окошки брошенных домов. Не найдя ничего интересного, подцепляли лапой сруб, дом со скрипом наклонялся, морда лезла туда, а потом огромный толстый медвежий зад неторопливо удалялся в ближайший лес, чтобы вновь вернуться назавтра. Там же на досуге меня обучили летать на вертолете, и когда я сразу не разбился, уже доверяли машину не глядя: а пущай летает!.. А один из летчиков за эти месяцы обучил общую кошку Марфушку есть сырой лук и спорил с новичками, которые вначале начисто отвергали саму возможность... А кошка ела лук и плакала.

Помешать мне сейчас никто не може, подумал я. Подошел, открыл дверцу. Ключ зажигания торчал в гнезде. Я сел в пилотское кресло, пристегнулся включил мотор. Топливо было под завязку. Все о/кей. Винт над головой стал невидим. Я тронул ручку штурвала и медленно поднялся метров на двадцать. Сделал круг над полем. Ощущение полета как всегда непередаваемо! И к этому прибавлялось чувство свободы, которого я никогда в полной мере не испытывал.

Я посадил машину на старое место, дождался остановки винта и отключил мотор. Открыл дверцу, закурил. И вновь ощущение беспричинного счастья охватило меня. Так я сидел, смотрел на поле, деревья, проблески воды вдали между кустов, на жаворонка, вонзившегося высоко в небо... сидел, пока не докурил. Потом посмотрел на свои, упорно продолжавшие тикать часы. Восемь сорок два. Что оттягивать? Чем раньше поговорю с Ирой, тем лучше.

ГЛАВА 32

МЕСТЬ И НАГРАДА