Чудовище 3 (СИ)

Наконец, Патрик спросил жену о своих детях, сказав, что хочет увидеть их и обнять. Решма вполне простодушно, рассчитывая на понимание, откровенно рассказала, как ей пришлось оставить их на перроне в Яве, потому что она не могла спастись вместе с ними — не хотела скрываться в лесу, предполагая, что кулькийцы смогут её с детьми там найти и к поезду с ними она бы не смогла пробиться, но одна она смогла спастись. Правда, теперь она не уверена, что их дети живы. Когда Решма всё это поведала мужу, лицо его сделалось смертельно бледным, а глаза потемнели и сделались подобными глубоким тёмным ямам.

— Как, ты бросила наших детей? — сдавленным голосом проговорил он.

— Я же говорю, что у меня не было выхода! — ответила Решма и вновь принялась объяснять, что она не желала с ними скрываться в лесу и не могла пробиться к вагону поезда. Но Патрик не стал её слушать и вдруг с рычанием вскочил опрокинул стол, за которым они сидели.

— Ты бросила наших детей! — проорал он и, схватив её за плечи, начал трясти. — Ты бросила наших детей!!!

Он ударил её по лицу ладонью с размаху и она с криком упала с табурета. Она не успела опомниться, как Патрик расстегнул у себя на поясе ремень и принялся её хлестать по чём ни попадя. Она успела перевернуться на живот, подставляя спину и ягодицы и закрывая наиболее уязвимые места и не переставая душераздирающе вопить от невыносимой боли, от которой Решма в конце концов потеряла сознание.

Неизвестно, чем бы закончилась эта экзекуция для Решмы, если бы в жилище Патрика не заглянули соседи и не схватили его за руки и не держали до тех пор, пока он относительно не успокоился.

Решму с трудом привели в сознание. Её избитое тело болело так, что у неё возникли сомнения, не повредилось ли в нём что-нибудь от пережитых побоев. Её уложили на лежанку и она задумалась о том, что теперь вряд ли сможет работать на демонтаже храмов богов стихий и таскать кирпичи. Наверняка разъярённый муж искалечил её и она ни на что не годится.

Она подумала о родном доме в Свободном. Она давно думала о том, что ей бы следовало вернуться туда и если её братья ещё живы, она могла бы попросить у них помощи. В конце концов, пансион в Свободном до сих пор и её дом, она однажды спасла его от разорения и имеет право снова поселиться в нём. Но она не решалась возвращаться туда, размышляя, что, возможно, пансион конфискован, мать умерла, а братья или погибли на войне или исчезли в неизвестном направлении. А теперь, видно, всё-таки придётся рискнуть и отправиться в Свободный, ведь ей больше некуда деваться…

Но этого делать ей не пришлось. Патрик, окончательно пришедший в себя после приступа бешенства, начал просить у неё прощения и умолять, чтобы она не бросала его, твердить, что он любит её и готов простить ей даже то, что она не уберегла их детей. И Решма простила его, не желая оставаться в этом мире в одиночестве.

Однако, в дальнейшем жизнь с Патриком оказалась отнюдь не сладкой.

Патрик снова вернулся на службу в войска Чистящих — это был самый верный способ выжить и содержать себя и жену. Хромая правая нога не мешала ему исправно нести службу и рыскать в поисках скрывавшихся лахи не только по городу, но даже по деревням и лесам. Он не бывал дома неделями, но когда возвращался на побывку на несколько дней, для его жены наступал кромешный ад.

Решма сильно изменилась за последнее время. Она больше не бродила по целым дням по городу и, как когда-то требовал от неё Патрик, занималась домом и даже кое-как выучилась вязать крючком. Она старалась быть вежливой и приятной в общении с их соседями, проживавшими в других комнатах этого некогда заброшенного дома. Когда муж возвращался домой, она была с ним ласковой, приветливой, уступчивой. Но Патрик, когда-то мечтавший об этом больше всего на свете, теперь это не ценил. Едва перед ним появлялось красивое лицо его жены, как перед ним вставали лица его детей, которых эта женщина не сберегла. Вероятно, она не сделала это, потому что не дорожила детьми, рождёнными от него. И не дорожила, потому что не любила его. И почему все годы, что он прожил с ней, он цеплялся за иллюзию, что она любит его так же, как и он её? Когда Патрик начинал думать об этом, ему начинало казаться, что он ненавидит Решму.

Но в то же время он не мог Решму потерять. Он осознавал, что был болен ею, но ничего не мог с этим поделать. Он ощущал боль и заливал его вином все дни пребывания дома.