Чудовище

Он толкнул еще раз, и что-то глухо стукнуло по ту сторону двери. Неужели она спала рядом с дверью?

Лука прошел по коридору, приподнял выцветший гобелен с изображением родины своей матери и вошел в потайной вход. Ему не нужен был свет. Талаганские корни наделили его отличным ночным зрением.

Не издав ни звука, он открыл потайную дверцу внутри шкафа и отодвинул в сторону несколько платьев, расчищая вход в комнату. Мягкий свет струился из окна, и он заметил свою нарушительницу спящей посреди кровати и сжимающей в руках канделябр.

Он скривил губы от этой картины. По крайней мере, она не глупа. Девушка распознала в нем хищника. Он вышел из шкафа и выругался себе под нос, когда под ним скрипнула половица.

Нарушительница даже не шевельнулась.

Оружие найти удосужилась, а бодрствовать и следить за обстановкой – нет.

Глаза опустились вниз, и он нахмурился.

Она придвинула комод к двери.

Решила не впускать его в комнату.

Смерив спящую девушку взглядом, Лука подкрался к комоду. Он с легкостью поднял предмет мебели и поставил его на прежнее место. Его мрачное чувство юмора взыграло при мысли о том, чтó она подумает, обнаружив комод на месте.

Лука подкрался поближе к кровати и уставился на девушку. Нарушительница выглядела ужасно. Грязная и бледная. Не говоря уже об исходящей от нее вони.

Не совсем.

Что-то под этим зловонием привлекало его. Он глубоко вдохнул и нахмурился. Она пахла розами, его любимым цветком. Его это оскорбило. Нарушительница, воровка – она не заслуживала носить на себе совершенный запах розы.

Скривившись, он попятился. Лука забрался обратно в гигантский платяной шкаф и тихо закрыл за собой дверцы.

Он не смог узнать истинную причину ее вторжения в его святилище. На этот вопрос не ответить, если вот так подглядывать за новой служанкой, пока та спит.

Лука разберется с ней утром. Уже совсем скоро он узнает, что она задумала.

Глава двадцать первая

Торн

Первым, что увидела Торн после пробуждения, было лицо со шрамами, больше похожее на череп.

Она закричала и потянулась за канделябром. Схватившись за серебро, девушка замахнулась изо всех сил.

Старик, нахмурившись, отпрянул назад.

– Во имя Дотэ! – выкрикнула она, отползая назад, пока спина не уперлась в изголовье кровати с балдахином. Торн размахивала старым подсвечником, как мечом, хотя правая рука дрожала от его тяжести.

– Не нужно так себя вести, милая, – тихо сказал незваный гость своими тонкими губами.

– Что ты здесь делаешь? – потребовала она ответа.

– Слуги не спят до обеда, – парировал худой, как метла, мужчина. – Пора вставать и приниматься за работу.

– Кто… ты такой? – спросила Торн, настороженно глядя на него. Мужчина выпрямился и прошел от кровати к двери. Каждое его движение говорило о превосходных манерах.

Он вздохнул с таким видом, словно отчаянно не хотел замечать существование Торн, не говоря уже о том, чтобы удостоить ее ответом. Но в конце концов он произнес:

– Я дворецкий этой обители. Я буду за дверью. Поешь и оденься. У тебя десять минут.

Она медленно моргнула, и дверь со щелчком закрылась.

Ее взгляд упал на комод, стоявший на своем законном месте. Как, черт возьми, он туда попал?

Ты идиотка. Даже не поискала в комнате потайные ходы.

Торн бросила свое сподручное оружие на матрас и потерла лоб.

– Чудо, что ты не умерла во сне. Возьми себя в руки, Торн. Ты не можешь совершать подобных ошибок.

Восхитительный аромат оленины, тимьяна и хрустящего хлеба наполнил воздух.

В животе заурчало, и она заметила источник запаха.

Дворецкий поставил у изножья кровати испещренный царапинами серебряный поднос. На мгновение она с подозрением отнеслась к миске супа и хлебу с толстой корочкой, но потом посчитала, что раньше ее еду здесь никто не травил, а значит, и сейчас не станут.

Какой от нее прок, если она умрет?

Торн с жадностью набросилась на еду, только в процессе заметив, насколько она проголодалась. Девушка почувствовала себя намного лучше, впервые за несколько дней поспав в настоящей постели, в относительном тепле и комфорте, несмотря на чуть не состоявшийся полет из окна и отсутствие Джека.

– Надо набираться сил, – пробормотала Торн, покончив с завтраком. Она осторожно поставила поврежденную ногу на толстый и пыльный ковер. Больно, но не так сильно, как раньше.

Хорошо, нога заживает.

Быстрый осмотр укрытой простынями мебели привел к тому, что Торн нашла полный платьев большой дубовый шкаф. Некоторые оказались слишком праздничными и не подходили для ее случая, но другие были попроще, сшитые из хлопка, а не шелка. Она взглянула на свои грязные руки и тело. Даже хлопок сейчас будет смотреться на ней слишком утонченно.

Жалея, что не может сначала принять ванну, Торн в конце концов остановилась на серой юбке и светло-серой сорочке. Пара кожаных ботинок, стоящая внизу шкафа, пришлась ей впору, так что она взяла еще и обувь.